От властей и дождя не кроясь –
человек у сырой стены.
Опусти ж глаза, моя совесть,
хоть и нет на тебе вины.
Не падет с головы корона, –
да из голи какой король! –
Если в стоне аккордеона
и моя отзовется боль.
То отпустит она, то гложет.
Сердцем, что ли, вконец размяк?
Или стал я ненужным тоже,
словно этот слепой бедняк?
Жизнь ласкала и штормовала,
не сулила покой в раю,
но чужим плечом у штурвала
потеснили судьбу мою.
Что ж она довершить велела
на пути не совсем святом?
Улетела вдаль каравелла
и оставила за бортом.
Оба мы милосердия просим
под аккордов тяжелый ритм.
И горит золотая осень...
Что-то будет, когда сгорит?
Или жизнь, как всегда, обманет,
поманив удачей большой?..
Эй, прохожий, пошарь в кармане!
Или просто вздохни душой.
Нам того и другого хватит,
коль мелодия ко двору...
Все равно никто не оплатит
одиночество на миру.