. . . . . . . . . . . . . . "- Я тебе сказку расскажу, - заговорила Маргарита и положила разгоряченную руку на стриженую голову, - была на свете одна тетя. И у нее не было детей, и счастья вообще тоже не было. И вот она сперва много плакала, а потом стала злая..." (М. Булгаков. "Мастер и Маргарита")
.
.
Ты будешь снова приходить во сне –
всё ярче, всё яснее, всё подробней…
В который раз к невидимой стене
я прилечу – пролистывая окна,
искать – и биться в пустоту стекла,
тебя увидев, бабочкой-ночницей,
и радоваться, если вдруг смогла
тебя коснуться – и в ответ присниться.
Я знаю всё – на ощупь, назубок:
расступится миров перегородка,
и ты меня обнимешь, ткнувшись в бок,
с разбега прыгув в маленькую лодку,
где места хватит ровно на троих
(не спрашивай, кто будет (будет?) третьим):
воздушные весенние струи
её заманят в солнечные сети –
и нас поймает молчаливый тать,
и выпустит, слегка помедлив, чтобы
мы вместе побежали – смаковать
ванильный аромат французской сдобы,
считать полоски на хвостах котят,
ловить сачком цветной цветочный ветер…
… Ты канешь, незачатое дитя,
в небытие – на пасмурном рассвете.
Твоё
тепло
уйдёт
по
каплям.
Грудь
заноет.
Пустота
наполнит
лоно…
Я всё равно тебя – готовься в путь –
возьму домой – из дома нерождённых.