Дочь астронавта глушит палёную водку
и, когда я выключаю в комнате свет,
она поёт, склонившись над унитазом,
о том, что счастья в этой грёбаной жизни нет.
Дочь астронавта любит странные игры;
я нахожу её в разных местах совершенно нагой,
и когда из наволочки в ночь выползают тигры,
она вопит, как гитлер и сучит о стену ногой.
А утром дочь астронавта любит медленный кофе,
в хлопьях тумана, укутав плечи вшивьём;
ворох выцветших лиц она хранит в дерматиновом кофре,
ворох выцветших лиц, съеденных ею живьём.