БЛАГАЯ ВЕСТЬ или ВПЕРЁД НА ЗАПАД.
Поэтическое повествование о Великом Походе, предпринятом Его Сиятельством
герцогом Вестернбургским в день Благовещения апреля 7 дня года от Р.Х. 2002
Светило солнце, день удался, наконец,
И я, по истечении недели,
Отправился , покинув свой дворец,
В далёкий путь - куда глаза глядели...
Сперва я шёл, укутанный совсем,
Но солнце раскалило мою куртку;
Я расстегнул одёжку назло всем -
Свисала, как чапаевская бурка.
То присказка была, не сказка, -
Ндравица тебе - не ндравица, -
Сказка моя начинаетца!!! ;+))))))
Слушай, моя красавица:
Шёл я вперёд, а вокруг - апрель,
Под ногами отчий край,
Капает с крыш капель...
Я сел на попутный трамвай.
Проехал две-три остановки,
И сделалось тут неловко:
Идёт по вагону тётка.
И два мужика.
Провёряют билеты.
Безбилетным - плёткой
Отбивают бока
И выбрасывают из кареты...
Словом, грабёж средь бела дня:
Никакой управы на мытарей нет!
Дошла очередь и до меня.
Говорят мне мытари: "Ваш билет?"...
Порылся я в карманах и носках,
Но нашел лишь душевную рану
И три волоска...
Стал обыскивать свой рюкзак:
И этак, и так...
(А трамвай - знай себе стоит,
Хоть зелёный свет и горит!)
Ну никак не найду я билета,
Хоть нашёл я два пистолета,
Газету, кассету, жевачку
И мааааленькую собачку,
Говорю: "Вот билет на балет,
На трамвай пока ещё нет...
Хитрые вы, я гляжу...
Ладно, уже выхожу..."
Покинул я недра трамвая,
Словно был изгнан из рая.
Но в мире немало альтернатив,
Главное - не терять надежды:
Подъехал новый локомотив
В такой же красной одежде.
Только раздвинул дверей пасть -
Контролёры внутрь вагона шасть,
И давай трясти пассажиров:
Вытряхивать штрафы, вытягивать жилы.
А я в вагон не пошёл - НЕ ДУРАК!!!,
Стою на рельсах, как бы просто так...
Только вышли мытари из вагона вон -
Я, аки лев, ломанулся в вагон!!!
Они за мной следом, - а двери "ХЛОП!!!"
Первому даже попало в лоб...
(Надо было видеть их рожи! -
Даже мороз по коже...)
А пассажиры все: хи-хи-хи...
Ладно, продолжаю свои стихи.
Даже следом была погоня -
На следующем вагоне.
А спустя ещё минут пять
Покинул вагон я опять.
Случилась такая ситуация,
Что трамвай поменял ориентацию,
Точнее, взял курс на ВДНХ,
И я с него сошёл от греха...
И снова пошёл вперёд
В великий и славный поход.
Миновал Яузу-реку,
Спас там жизнь одному мужику,
Настоящему человеку
(Не столкнул его с моста в реку).
Миновал славный парк Сокольники,
Где гуляют с студентками школьники.
И детский театр "Орлёнок",
Где ни разу я не был с пелёнок...
Но шёл я вперёд, солнце в лоб мне сияло,
И, ближе к второй половине дня,
Вышел я к площади трёх вокзалов,
Где Остап Бендер попал под коня.
Там народу с узлами... Сплошной зоосад,
Кидалы вовсю отоваривают лохов,
Я чуть не купил билет в Ленинград,
Что было бы, даже, неплохо.
Но я всё шагал, и шагал, и шагал,
Солнце всё так же светило в лицо,
Памятник Лермонтову миновал
И на Садовое вышел кольцо.
Там во дворах заблудился немного,
Но вышел на правильную дорогу.
Точнёхонько к зданию КГБ,
Но, вопреки благосклонной судьбе,
Вновь углубился в иные дворы,
Где заблудился опять до поры...
И так проблуждал я ловко,
КГБ вокруг пальца обвёл,
Попав прямиком на Петровку...
Вот какой я орёл!!!
На ту самую Петровку,
Где стоит главная ментовка!
Но был я ментовке неинтересен,
Даже больше того - бесполезен.
И, словно полуденные кроты,
Видеть меня не желали менты...
Дальше тогда я пошёл
И на Тверскую пришёл...
А на Тверской по углам тут и там
Много гуляет прекрасных дам,
Только им я понравился мало,
Видно, зря натёр лицо салом...
Скрыло сало мой вид товарный,
И один по кольцу Бульварному,
Я продолжил свой торный путь,
Как по градуснику движет ртуть.
Счистил пыль и сало с лица -
Снова стало лицо суровым , -
Глядь: опять на кольце Садовом,
Но уже с другого конца...
Где памятник мужику в пиджаке
С чугунной бумажкой в руке.
У станции "Маяковской",
Гляжу: какие-то доски...
(Открою один секрет:
Тому уже много лет,
Как там в одном доме в подъезде
Проходят народные съезды.
Приходят туда фанаты,
Магнаты, дегенераты,
Подростки, бомжи, сатанисты
И всякие прочие "-исты"...
Самое высшее общество,
Чтоб совершить паломничество.
Я тоже там был, и не раз уже,
Там, в нехорошей квартирке на пятом этаже,
Булгаков, страдая от гриппа,
Написал "Мастера и Маргариту"...
И всё развернул он там -
Назло московским властям...
Думал я зайти по-старинке в дом,
Только там меня встретил облом:
Все входы в тот дом заколочены досками.
Я думаю так, что жильцы-отморозки,
Забили все входы в него, подлецы,
Чтоб всем паломничествам пришли концы.
И вот, безо всякой фальши,
Не боясь потерять лица,
Свой путь продолжил я дальше
Вдоль Садового, нафиг, кольца...
Никак не высказывая недовольства.
Миновал американское посольство.
Думал даже зайти попроситься,
Но вовремя успел остановиться:
Вдруг мне бы дали добро,
А у меня не использован билет на метро...
Опять же - там негры на каждом шагу.
А где много негров - я жить не смогу.
И так вот, кляня негров матом,
Дошёл я до двух Арбатов...
Пересёк первый, свернул на второй,
А там и до третьего подать рукой...
Но я свернул на старый, классический,
Такой нрав у меня романтический...
А на этом самом Арбате народу -
Больше, чем грязи в плохую погоду.
Шумят, галдят, толкаются,
Друг друга обидеть стараются.
Музыканты гитары насилуют, -
Ждут, когда их профинансируют.
Тётки продают щенков и котят,
А те - подрастут и съедят...
Главное - найти покупателя-дурачка,
Чтобы всучить медвежонка вместо хомячка...
Художники всякого уровня
Пишут портреты с дурней.
Иной не умеет вообще ни шиша -
Тоже старается для барыша,
Рисует лицо благородное.
Такое вот дело доходное.
Иностранцы покупают погоны
И деревянные телефоны.
Наркоманы на каждом углу
Тычут в себя иглу.
Панки на каждом бордюре,
Повсюду сидят, в натуре...
Рокеры, штук пять на "Харлее",
Коптят взад-вперёд по аллее.
Престарелые пионеры
Норовят обратить в свою веру...
Нацисты и кришнаиты
Блестят головами бритыми...
А между ними снуют хулиганы,
Грозят ножиками из карманов...
Прошёл я Арбат до конца, до финала,
До финишной ленты такой.
И так хорошо мне и здорово стало...
И счастливый пошёл я домой.
(Апр. 2002 г.)