Миша, как всегда, пунктуальный и подтянутый, деловито изучал листок бумаги с обозначенными на нем местами, которые сегодня предстояло посетить Веронике Матвеевне (успешной businesswoman и его непосредственной начальнице). Он недавно еще бегал с высунутым языком в поисках работы, и теперь, получив такое завидное место (высокий оклад, крутая тачка, премиальные и полный пансион) очень старался выполнять работу на «отлично» и еще немного. Одновременно с изучением листка он слушал «Авторадио», которое сообщало тем, кто в пути, о наличии пробок и вариантах их объезда. Постепенно в его голове разрозненные сведения строились в стройную схему и превратились в маршрут с запасными вариантами движения. Все – по науке.
Несмотря на высокую степень сосредоточенности (т.е. концентрации сознания), Миша краем глаза контролировал дверь подъезда своей хозяйки. И не зря. Он вовремя заметил ее появление и поспешил выйти, чтобы открыть ей дверцу ее любимого переднего правого места.
- Доброе утро, Вероника Матвеевна!
- Здравствуй, Миша, - она улыбнулась своему шоферу и села в салон.
- Значит, как вчера запланировали? – на всякий случай уточнил Миша. Она кивнула и откинула голову на подголовник.
Миша был опытным водителем и, кроме того, очень хорошо знал город. Поэтому, даже попадая время от времени в пробки (что неизбежно в наше время), быстро находил тот или иной способ, чтобы если не вырваться из затора, то, по крайней мере, существенно сэкономить время своей хозяйки. Это - очень ценное качество, а Вероника Матвеевна умела по достоинству оценивать ценные качества своих сотрудников.
В своем же новом водителе она просто души не чаяла. Молодой (чуть за тридцать), по-мужски красивый, всегда гладко выбрит, бодр и весел. А как лихо он управляется с ее огромным джипом, которого сама она, честно говоря, немного побаивалась. И за всем успевает следить. За месяц с хвостиком, что он уже работает, не было случая, чтобы кончился бензин или он завез хозяйку на бензоколонку. Как-то сам успевает, молодец. И казенные деньги (которые - на амортизацию) умудряется экономить. Она мельком бросила на Мишу восхищенный взгляд не начальницы, но женщины.
А женщина она была видная. В хорошем смысле слова. Красивая от природы, она регулярно ходила в элитный спортклуб (забыл название, вот ведь память!), пользовалась услугами парикмахеров и косметологов (причем, заметьте, только личных), маникюр-педикюр-пиллинг, два раза в неделю к ней приходил с визитом массажист экстракласса (само собой, тоже личный). Плюс ежедневные утренние пробежки и вечерние прогулки. Про украшения и гардероб, я надеюсь, говорить не стоит? Вот, то-то и оно. Сами можете представить.
Все было у Вероники Матвеевны, кроме одного. Но это «одно» для женщины стоит всего остального. Личной жизни у нее не было. Почему - загадка.
Нет, конечно, возможностей для личной, так сказать, жизни много было. Банкиры и деловые партнеры тайно фантазировали и открыто намекали, не скрывая своих чувств, наперебой предлагали ей руки и сердца, большие скидки и неограниченные кредиты, выгодные контракты и сверхзаманчивые поездки на отдых. Никто (даже почему-то женщины!) не мог пройти мимо, не рискуя свернуть себе шею. Вот такая была женщина, эта Вероника Матвеевна.
Миша тоже то и дело (разумеется, украдкой) бросал на нее восхищенные взгляды не подчиненного, но мужчины. Нет-нет, не подумайте, что он мог позволить себе хоть немного лишнего, Боже упаси. Он вполне зрелый мужчина, за тридцать, и прекрасно знает, где пролегают границы дозволенного. Поэтому он любил Веронику Матвеевну (про себя он ласково называл ее Ника) молча.
А она хотела услышать от него побольше слов. И услышала:
- Вероника Матвеевна, если мы сейчас едем в банк, то рискуем попасть в перерыв, и потом вы опоздаете на переговоры.
- И что? – она разочаровано прикрыла глаза. Нет, конечно, не это она так хотела от него услышать.
- Да не прорвемся мы через эту толпу, - показал он на образовавшийся впереди затор.
- Ладно, в банк можно и ближе к вечеру успеть. Не будем гнать волну, - согласилась хозяйка и добавила, - поехали, пообедаем, что ли.
- Как скажете, - по обыкновению бодро ответил водитель и свернул в таком знакомом уже направлении.
Остановившись перед входом в ресторан, Миша проворно выскочил и подбежал к правой дверце, чтобы успеть помочь хозяйке вылезти из машины. Мало кто умеет так лихо подбежать и подать руку, сохранив при этом достоинство и чистоту манер. «Офицер, наверное» - в который раз промелькнула у Вероники Матвеевны эта мысль. Каждый раз она собиралась спросить у него об этом, но почему-то стеснялась лезть в душу к подчиненному.
- Послушайте, Миша, - она остановилась на пол пути между машиной и входом в ресторан, - пообедайте со мной за компанию.
- С удовольствием, - просто ответил он и открыл перед ней дверь.
Швейцар, видимо, отвлекся и оказался не готов к приходу посетителей - стоял растерянный в какой-то неловкой позе. Даже поздороваться забыл.
Вероника Матвеевна и Миша заняли понравившийся им столик, сделали нехитрый заказ и стали ждать, рассматривая друг друга (уже совсем не украдкой).
- Хорошее место вы выбрали для обедов, - нарушил молчание Миша, слегка пожалев, правда, что комплимент получился каким-то банальным.
- Да, - согласилась Вероника (теперь, в эту минуту – никаких отчеств, только по имени), - мне здесь нравится, да и привыкла как-то…
Так, разговаривая ни о чем, они дождались своего заказа и молча приступили к еде. За время обеда они также не проронили ни слова (когда я ем, я глух и нем?), только смотрели друг на друга, изредка отводя взгляды (буквально, на мгновение), чтобы потом снова смотреть, не отрываясь.
Рассчитывалась за обед Вероника своей кредиткой, улучив момент, когда Миша отошел в туалет. Когда он вернулся, она улыбнулась ему, но улыбка вышла несколько виноватой. Миша все понял и, чтобы подбодрить ее, предложил опереться на свою руку. Это движение показалось Веронике очень отточенным и галантным (наверное, все-таки офицер)…
А потом они поехали в офис, где у Вероники Матвеевны (теперь – только по имени-отчеству) состоялись переговоры с партнерами. Потом было совещание с заместителями по направлениям. И вот, наконец-то, с офисными делами было покончено. Вероника Матвеевна радовалась, как девчонка. Ведь сейчас пора ехать в банк – значит, они снова будут наедине.
Миша, сняв пиджак и засучив рукава рубашки, протирал боковое зеркало. Он не заметил, как вышла хозяйка, а она не торопилась обнаруживать свое присутствие, издали любуясь своим (таким уже дорогим) водителем.
По дороге в банк они почему-то опять рассматривали друг друга лишь украдкой. И по пути из банка домой – тоже. Оба испытывали какую-то неловкость, как будто внезапно возникшими чувствами они нарушили некий Закон. Неписаный - и от того еще более суровый.
У двери подъезда Миша, как обычно, остановился - в подъезд Вероника Матвеевна обычно заходила одна. Он хотел было пойти с ней, но что-то его остановило. Она хотела было пригласить его в гости, но он уже сделал шаг назад и наклонил голову в знак прощанья:
- Завтра – как обычно?
- Да, Миша, отдыхайте. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Вероника Матвеевна.
Странно, почему-то они, будучи наедине, снова перешли на "вы".
А утром он, как всегда, пунктуальный, подтянутый и гладко выбритый составлял маршрут на день. Слушал «Авторадио», делал какие-то пометки и смотрел краем глаза на подъезд.
Она вышла, как всегда, т.е. точно в запланированное время. Они снова ездили по городу и стояли в пробках, снова обедали вместе и снова заплатила она (хотя он даже взял из дома побольше денег, так как обычной карманной суммы ему не хватило бы). Она его опять перехитрила и тихонько умилялась охватившему его чувству неловкости.
А вечером он снова не вошел с ней в подъезд, а она не предложила ему подняться «на чашку кофе».
Это продолжалось некоторое время и продолжалось бы, наверное, еще дольше. Но однажды он исчез. Просто, взял больничный и не появлялся на работе. Вероника Матвеевна не сочла возможным беспокоить его (пусть отлежится, он так много работает), хотя она очень переживала и хотела навестить его, но почему-то (вот, дура-то старая!) побоялась разговоров. По той же причине она так и не решилась навести справки через сотрудников. А когда она все-таки вызвала к себе начальника отдела кадров (это было месяца полтора спустя), узнала, что он уже две недели, как взял расчет и уехал.
- Не знаю куда, - виновато пробормотал кадровик.
Позже, через несколько месяцев, до нее стали доходить слухи, что он женился на какой-то продавщице обуви из провинциального бутика. Но ей казалось, что это какая-то ошибка. Он! И продавщица?
А выгодные предложения стали приходить все реже и реже. Она не сразу обратила на это внимание, а когда обратила - сильно удивилась.
А когда подумала (в смысле, хорошо подумала) - то удивляться перестала. Ведь не один год, оказывается прошел!
А кажется, будто вчера...