С детства я мечтал о шапке-невидимке. Или просто, каким-то образом стать невидимым. И однажды меня не стало. Не подумайте ничего такого, нет – я не умер. Просто стал невидимым.
Поначалу мне было как-то не по себе. Началось с того, что я, проходя мимо зеркала, не увидел своего отражения. Вообще это никому не понравилось бы. Зеркало же. Каждый человек, заметив свое отражение, норовит его получше рассмотреть, подкорректировать внешность, если что не понравилось. А тут получается, что и корректировать-то нечего. Не потому, что идеально выгляжу, а, наоборот – совсем не выгляжу. Я подошел ближе. Хотел протереть глаза, и не увидел собственных рук. Потом осмотрел себя (точнее, то место, которое должно было быть занято мною) – и опять ничего не увидел.
Но на ощупь я был. И предметы мог брать. И следы (вмятины) на ковре оставались. Провел пальцем по зеркалу – тоже след есть. А меня – нет. Интересно. Точнее, интересно – это потом стало, а сейчас мне было, мягко говоря, не по себе.
Человеческая психика (и моя тоже) так устроена, что помогает человеку адаптироваться к непривычной ситуации. И я постепенно стал адаптироваться. А по ходу адаптации мне все больше и больше начинало нравиться мое новое состояние. Первым делом я, естественно, подумал, что дальше можно не работать и вообще не иметь никаких обязательств перед социумом. Как в фантастических фильмах.
Потом мне пришло в голову, что можно довольно весело проводить время, подшучивая над людьми. Над одними – так, безобидно, а над другими я, пожалуй, откровенно поглумился бы. Есть, за что. И стал придумывать. Но в голову почему-то лезла только всякая пакость, и мне даже стало стыдно за свои мысли.
Я решил выйти на улицу. В шутку решил подцепить на палец немного мороженого у проходящей мимо девушки. Получилось. Но она ничего не заметила. Девушки вечно о чем-то отвлеченном думают, а что твориться под носом – не замечают. Так можно и без мороженого остаться. Я облизал палец и пошел дальше. У торговки цветами взял одну гвоздику и хотел помахать у нее перед носом. Но она так быстро среагировала на начавший перемещаться цветок, что чуть не схватила меня за мою невидимую руку. Я еле успел отскочить и чуть не сбил с ног молодую парочку. Хорошо, что я в этот момент был невидим.
Да. Положение. То есть теперь мне, чтобы не сталкиваться с людьми на улице, надо будет глядеть в оба, за двоих, как говориться, за себя и за вон того парня. Все приколы, которые я придумал дома и хотел претворить в жизнь, моментально вылетели из головы. Не до них. Тем более – в час пик (а был именно этот час). О том, чтобы воспользоваться транспортом, естественно, не могло быть и речи. И я шел себе и шел дальше.
И вдруг я споткнулся и упал. Никого, слава Богу, не задел. Но как-то сильно ушибся и не мог сразу подняться. А люди шли и не замечали. Я, конечно, потом поднялся и пошел дальше. Но меня теперь преследовала мысль, что так можно, если что, лежать и умирать, а никто и не заметит. Можно, конечно, позвать, но я представил себе возможную реакцию прохожих и решил, что звать, пожалуй, не стоит. Даже расстроился немного. Но потом настроение восстановилось. Ушибленное колено прошло, я шел дальше и радовался хорошей погоде.
Пока не встретил своего старого друга. Я его еще издали заметил и повернул в его сторону. Но, пройдя несколько шагов, вдруг понял, что не смогу с ним общаться в таком виде (вернее, не имея никакого вида). И сразу подумал про маму, братьев, других родственников. И, естественно, вспомнил о Ней. И сразу все стало плохо.
Значит, мы уже не поженимся в августе, как планировали? А если поженимся – какими у нас будут дети? Если дети родятся нормальными – как они узнают своего папу? С кого они будут брать пример? И каким образом они увидят по выражению моего лица, что поступают хорошо или плохо? И вообще…как будет все, все остальное? У нас не будет семейных фотографий – ни одной! А когда я умру, похоронят… пустой гроб?
От нахлынувших мыслей в голове зародилась боль. Сначала не очень сильная, она быстро усиливалась и увеличивалась в размерах. Хотелось кричать, но я не хотел шокировать прохожих. Я сел на газон, обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону…
- Че, братан, хреново? – спросил кто-то рядом.
Я не ответил и продолжал раскачиваться, сжимая голову все сильнее и сильнее.
- На, выпей, - собеседник пытался оторвать мою руку и всунуть в нее пластиковый стакан.
- Он вообще, похоже, улетел, - появился второй голос.
Я насторожился. Два голоса – и оба меня видят. Стакан все-таки оказался в моей руке, а его содержимое (водка, недорогая) отправилось по обычному адресу.
- Вы что, видите меня? – спросил я, переводя взгляд с одного на другого.
- Да, вообще-то, лучше бы не видеть, - весело и честно прозвучал второй голос.
- Ну, ты как? – спросил первый голос. Похоже, я был – не очень. Потому что в моей руке снова оказался полный стакан. Его содержимое постигла та же участь.
- Да, пить надо меньше, а закусывать – больше, - посоветовал мне тот, кто наливал, – полегчало? Ну, бывай.
И они ушли. А я сидел, слегка оглушенный и очень счастливый. Да, как все просто.