Ты не ведала слов отреченья.
Опустивший задумчивый взор,
Точно в церковь, ты шла на мученья,
Обнажённой забыла позор.
(В. Брюсов)
Вот и всё, и вышло моё время
Среди стен, решёток и ночей.
То звенит не золото, не стремя,
То звенит топор у палачей.
Двери ржавые со скрипом открывает
Кривым ключом тюремщик мрачнолицый.
Редко, очень редко так бывает.
Один раз обрезают крылья птице.
Лестница, шершавые ступени,
Всюду плесень, сырость, полумрак.
Я на эшафоте на коленях
Слёзы удержала кое-как.
Эх! Прощай земля, жизнь и свобода,
Не увижу больше дом родной,
Не услышу, как из небосвода
Дождь ступает пресною слезой.
Никогда не будут больше маки
Пред окошком по утрам стоять,
Не услышу больше лай собаки
И цветов я не смогу собрать.
Где я окажусь теперь в итоге,
Казни ведь никак не избежать?
И ступать я буду по дороге
В рай иль в ад – дороге лучше знать.
И тебя я больше не увижу…
Вот палач поднялся не спеша.
Он подходит ближе, ближе, ближе…
Господи! как, жизнь, ты хороша!..
Ну, прощай, прощай, что отвернулся?
За тебя на плахе голова.
Может, в воротник ты улыбнулся
От того, что буду я мертва?..
«За тебя…» - от страха тяжкий стон.
«За тебя!» - мой выкрик неспроста.
За тебя, и знай, что ты прощён.
За тебя!.. Немая пустота…