Эта тяжесть сильна, но сильней – нежелание плакать.
Заварю чай с жасмином, а лучше еще – каркаде.
Как умею, гоню беспричинную сырость и слякоть.
Выбиваю клин – клином, ударю водой – по воде.
Только если б кислинка напитка и сладость гречишного меда
Исцелять бы могли от тоски и незваной нудящей хандры…
Но в визите непрошеных гостий повинна, наверно, погода.
И придется терпеть, согреваясь чайком, до поры…
А еще можно взять карандаш и обычный листок А-4,
Из рыдающих строчек сложить, словно пазл несложный, письмо.
Адресат – неизвестен пока. Но я знаю: в завьюженном мире
Где-то есть ты, любимый, родной и единственный мой!
И, срываясь с бумаги, я верю, – взлетят невесомые строчки,
Сквозь преграду метели прорвутся в твой призрачный край.
Будут хлопьями биться в окно многоточья, дефисы и точки.
Прочитай же во вьюге письмо мое, милый! Прошу, прочитай…
«…А у нас снегопад. И с восьмого – мой город, как в брачной вуали, -
В покрывале хандры и мятущихся вьюг февраля.
Под симфонию снега и ветра мы с сыном полдня отсыпались,
А сейчас я одна. Он в «игралку» с друзьями ушел пострелять.
Это к лучшему, верно? При нем не пристало быть грустной,
Глядя взглядом застывшим в окно, мне с самою собой говорить.
Знаешь, ведь для меня это тоже совсем непростое искусство –
Генерировать свет и на всех свое солнце делить.
Я признаюсь тебе лишь: порой мне ужасно тревожно и страшно,
Но никто не узнает, как хочется прочь от себя убежать.
Я стараюсь быть сильной всегда, хладнокровной, отважной.
Мне страшнее всего – в этой битве себя потерять…
Я уже научилась справляться, от жизни не требуя много,
Очень редко себе позволяю быть слабой, но ноет в груди…
Я прошла б и сама этой выбранной мною дорогой,
Только лучше - с тобой! Ты меня поскорее найди!»…