Я стою посреди комнаты с побелёнными стенами, не вижу никакой мебели, только в углу вроде бы русская печь, но необычной формы, не такая, как в моём родном доме, широкая, с лежанкой, с приступками, ведущими наверх, и со встроенной плитой. Нет, печка в этом доме более узкая и сужается ближе к трубе.
Всё вроде бы как у нас: стены и печь побелены, но здесь печка разрисована петухами. И откуда-то я знаю, что нахожусь в хате, хотя в хате никогда не бывала, а только слышала, что есть они на Украине.
Чисто, аккуратно, но нет уюта, что-то наполняет окружающее пространство тревогой и болью множества людей.
Удивительно, но я не вижу не только мебели, но и окон, чувствуется незаконченность, незавершённость в обстановке комнаты. Нет чувства защищённости, нечто зловещее скапливается наверху, вне дома. Оно движется по небу злобным выплеском, ему нет дела до боли людей, которые находятся в помещении, у него одна цель – уничтожить всё, что находится здесь, живое и разумное. По небу двигается крылатая рептилия, для которой важна жертва, и которая не испытывает ни чувств, ни эмоций.
Бесполезно о чём-либо просить рептилию, не слышит она нас и кружит, гудит над человеческими домами.
Рептилия бросается сверху на дом, и я в ужасе бегу к печке, прижимаюсь к своей спасительнице, обхватываю её руками, и… Больше я ничего не помню, мрак, пустота.
- Мама! Мне снится один и тот же сон, он мучает меня из ночи в ночь, мне снится ужас, которого никогда не было. Мама, как избавиться от этого сна? Я не хочу бывать в незнакомой хате, не желаю бояться чудища, которое прилетает из далёкой жестокой страны!
- Успокойся, дочка! Это не твой сон, это мой сон. Я не понимаю, почему он приходит к тебе.
- Мама, не может быть такого, чтобы твой сон снился мне. Расскажи, почему он именно твой. Ведь это просто страшная сказка, я не верю, что такое быть может.
- Наш госпиталь остановился недалеко от Мелитополя. После прошедших боёв мы не могли найти помещение для раненых – все дома в округе были разрушены.
И, наконец, нам повезло: мы нашли уцелевшую большую хату,
очень чистую, выбеленную, с печью, разрисованной петухами. Поместили там раненых, а над домом вывесили флаг с Красным Крестом, так как по Международной конвенции запрещалось бомбить госпиталя.
Через сутки прилетели немцы и, увидев госпиталь, именно его начали бомбить. Я услышала свист летящей бомбы и бросилась к печке, как к спасительнице, в ужасе обхватила её и потеряла сознание.
Нам было запрещено близко подходить к строениям, которые могут засыпать человека своими обломками. А я нарушила запрет и выжила. Погибли врачи и сестры, погибли раненые, а меня живую и контуженную достали из-под обломков печи.
Память предков, боль предков… Ты живёшь в каждой клеточке наших тел, живёшь в подсознании. Ты являешься в жутких снах, ты вызываешь в нас непонятную тревогу, но ничему нас не учишь, если мы снова и снова совершаем те же ошибки и те же просчёты, что и наши предки.