Однажды вечером по улице я брёл.
Туман давил на город, как перина.
И подворотня каждая – как ствол
И воздух плотен, как сырая глина.
Я шёл и размышлял о суете,
О тщете жизни в замкнутом пространстве,
Что дни не те и люди всё не те,
Что всё погрязло в мерзости и хамстве.
Я думал, что так больше жить нельзя,
Что жизнь – суть больше, чем размер зарплаты,
Что быть должны любимые, друзья
И грудь должна свободна быть от ваты.
Вот так я брёл… А сумерки вокруг
Замазывали сажей серый город.
Но вот – ведь вы так ждали слово «вдруг» –
Холодный страх схватил меня за ворот.
Навстречу мне, пошатываясь, шли
Три пьяных хама с тусклыми глазами.
Они в сердцах лишь ненависть несли,
Но ненависть к чему – не знали сами.
И хоть лишь только пять секунд назад
Я размышлял о тщете этой жизни,
Не мог позволить я, чтоб пьяный гад
Меня лупил с ругательством и свистом.
Они хотели бить и унижать,
Плевать в лицо, топтать его до крови.
Мне оставалось только убежать.
Я развернулся. Рассмеялись трое.
Их злобные насмешливые рты
В прокисший воздух выпустили вопли –
«Эй ты», - кричали, - «Стой, послушай, ты!
Чего побёг? Чего размазал сопли?!»
Я понимал – пощады мне не ждать.
Бежал, как бы расталкивая студень.
И думал так – никак не убежать…
И улицу заполнил топот ступень.
Отчаявшись, я забежал в подъезд –
Заплёванный, пропахший мочевиной…
Преодолел пролёт в один присест
И вот перед какой предстал картиной –
На лестничной площадке у окна
Бомжи на коврике совокуплялись…
Хрипели рты и брызгала слюна,
Вокруг бутылки битые валялись.
По ним безумным взглядом пробежав,
Услышав стук шагов так громко сзади,
Хотел опасность в лифте переждать,
Но тщетно – в лифте кто-то шумно гадил.
Разруха и убожество кругом!
Нет! Я от жизни ожидал не это!
Погибнуть так, под грязным сапогом –
Постыдно и противно для поэта!
И вот лежу, замотанный в бинты
И ем лишь суп. И то – сосу сквозь трубку.
Лекарства, внутривенное, жгуты…
Ночное промывание желудка…
Но всё ж я жив. И всё ж я буду жить.
Назло врагам, завистникам и хамам.
Я буду создавать, ваять, творить –
Стихи, поэмы, повести и драмы!
А тот печальный скорбный эпизод
Забытым камнем ляжет на дно Леты.
И скоро уж узнает весь народ
Про своего народного Поэта!