Послушник, раскинув руки в обе стороны,
и, складывая вновь в одно,
молился, будто бы здесь похороны:
виновато глядя в лицо,
в лицо Господу Богу,
читая молитвы все вслух,
что выу4ил он за годы,
пока жил в мире как пух.
"Господи, умоляю тебя!
Прошу я себе прощенья!
Прости! Прости же меня!
И вручи мне заточение!
Нет больше сил - это точно,
на свободе одиноко шататься!
Одиноко встречать дни и ночи,
с живыми со всеми прощаться!
Знаю, что только ты
можешь меня понять!
Ведь ты, как и я - только дым,
что невозможно поймать!"
Без устали продолжая, без лени,
молиться в своём безграничном цартсве,
сидело на рваных коленях
одинокое наше пространство...