Сбились гадалки с разложенных карт.
Тает зима. Предвкушенье футбола.
Только не этим запомнится март.
Царственный Путин слезает с престола!
Под фейерверки и звуки петард.
Льёт на отчизну живящий бальзам.
Чернь, не к такому привыкшая цирку,
Смотрит в экран и не верит глазам:
Как это он, вознесённый за шкирку,
Славно поправив, спускается сам?
Если он цезарь, что будет потом?
Чем же займётся в грядущем запасе?
Цезарь не может сойти в Белый дом,
Цезарю место где Брут или Кассий,
Трон, легионы, оружия звон…
Если же нет, одного не пойму –
Где зачерпнул он недюжую смелость
В смутное время решать за страну?
Версии две: или очень хотелось,
Или казалось, что всё по уму.
Что же потом? Как бы ни был он крут,
Время меняется, люди и страны.
Чем же закончит? Проскочит? Сожрут?
Ибо того, кто всё делал так рьяно,
Вряд ли сошлют на посольство в Бейрут.
Может, склюют, а быть может, стихи
Станут слагать или впишут в икону.
Если же черти возьмут за грехи,
Он удивится. «Я жил по закону», -
Скажет, но те лишь ответят: «Хи-хи».
Вьётся история длинной рекой.
Знает любой, что судьба близорука.
Вряд ли известно, где мир и покой.
Что до закона, он странная штука:
Нынче – один, а назавтра – другой.
Рушатся башни, колоссы, столпы...
Хочешь в бессмертье – доверься величью!
Если же тянет с пустынной тропы
В общество славы на НоводевИчьем,
Следуй за воплями пёстрой толпы.
Мне его жаль. Он поник как трава.
Знать, не обрёл долгожданного смысла.
Выпало править? Подумай сперва,
Что на путях, где главенствуют числа,
Слишком уж дёшево стоят слова…