Цезарь привычно бредёт к любовнице; шелестит
фонтан на площади , статуи покрытые снегом
похожи на варваров занявших посты
вдоль крыши ; не видно ни человека,
ни раба - улицы по воскресеньям пусты;
Цезарь пересекает реку
но уже не сжигая за собой мосты;
у ларька жрут шаверму древние греки;
густеют сумерки; римские фонари
загораются через один; в темнотище
исчезает пол -улицы, и в парадняке не горит
ни лампочки; Цезарь наощупь ищет
перила лестницы , оказавшись внутри
кромешной мрака провонявшего пищей,
и всем тем , чем оная становилась потом;
Цезарь преодолевает поношенные ступени
брезгливо задрав пурпурную тогу; с трудом
находит дверь ; громкое соловьиное пенье
звонка; Цезарь хватает ртом
воздух, долго массирует боль в колене...
Утром он проснётся напуганый неким сном,
но не вспомнит о чём был сон, оставивший тяжесть
слева в груди ; за грязным окном
будут спешить в Парфию облачные барашки.
Он удивится - восемь, а очень светло, но
тут навалится этот утренний кашель...
Почему -то Цезарю будет совсем всё равно,
что в вчера в Тевтобургском лесу Ненаши разбили Наших.