…А с виду - добрый малый,
Хотя в душе - и мельник
Событий, дат и писем.
Как листопад - усталый.
Глазами - в понедельник
И в лунный блеск залысин.
Седины - не по старцу.
Сухой ладонью сердце
Положено на плаху
Под общий хохот кварца.
И целый ворох смерти.
И скрежет спички страха.
Зажженная лампада.
Сквозняк. И кипа листьев
Легко слетает на пол.
Вам прошлого не надо?
А будущего смысла?
На крест? На дыбу? На кол?
На память нашей встречи…
Понять ли тех, кто плачет?
Вглядимся и вспотеем.
Да кроме крови - нечем.
Так ничего не значит
Шатание по темам.
О, этот страшный шепот
Икон. Дороговизны
Продуктов и порядков.
И речи губошлепа,
Далекие от жизни
И от могильных грядок.
Прорвется век двадцатый
Сквозь плотную плаценту
Упревших черноризцев.
Пусть будут люди святы,
А не кресты да ленты.
Пусть зеленеют листья.
Тянись ко мне, мой Боже,
Никто, как я, не ближе.
Трезвей. И тверже древа.
Зародышем уложен
(а, может быть, и грыжей)
В Твое святое чрево.
Закат. А был ли мальчик,
Садящийся на стульчик -
Как образ мира - клетчат?
Да, мы бываем зрячи,
Когда в нас входит случай -
Как вздох - с потерей речи.
Лишь опустевший город.
Молчание. И голод
Сухой обвисшей кожей
Сухарик детства гложет.
Да колокол - с трудом:
- Боммм…