Очарованию.
… застыл музейным экспонатом,
как аллегория «Мудрец».
Поклонницы, рыдая матом,
в обитель порванных сердец
на цыпочках вплывают стайкой
готовых вылететь синиц.
Под взглядом, брошенным хозяйкой,
мелькают крылышки ресниц.
САМ взгляд задумчивый в пространство
воткнул степенно, а над ним,
над монументом «Постоянство»,
витает нимба круглый дым.
И дырка точно посерёдке,
куда прозрачная душа
нырнёт подобно той молодке,
что не оставит ни шиша,
когда сбежит, напялив шубу
и прорву хренову «карат»…
А «монумент» подобен дубу,
которому и чёрт не брат.
Ему не брат и враг-затейник,
в искус вводящий «милых дам».
Плевать на серый муравейник,
когда в крови остыл «Агдам»,
когда все мысли о высоком,
а этот грязный, злобный мир,
вертеп бездушья и порока,
давно покинул ваш кумир.
Лишь ты одна в душе нетленной,
Мерцаешь парой серых глаз,
Как будто искра во вселенной
Пустых, случайных, пошлых фраз.
Совершенству.
дятлу дятлово. и в лузу
поднебесный тарарам.
тара выстроит медузу
на помывку тусклых рам
трус отважился на гнуса
напуститься
и убит
будто в струпьях от искуса
за щекой душа болит.
весь в фантазиях безумных
наклонился образ в ночь
утопив в волнах амурных
толи сына, толи дочь,
толи странную зверушку
утомительных услад
потянуло вдруг в избушку
где дела пошли на лад
где господь смирив гордыню
мол чего уж там юлить
разрезает солнца дыню
чтобы мир похоронить
а в неведомой чужбине
где ни смысла ни судьбы
у матёрой литрабыни
стаи множит как грибы
толи мошек, толи рожек,
толи смайловую жуть:
им бы только ваш порожек
в сотый раз не обогнуть
им бы нимбы и удачи
вашу искру уберечь
и чего ты, дурра, плачешь
не о том конечно речь
просто очень-очень нужно
обнаружено впервой
что прекраснейший наружно
предназначен на убой
перекошенные рожи
множат сладостную муть
а твои слова похожи
на Стихи, Судьбу и Суть.
Поэту.
Полёт ночной нагонит строк,
Которыми заполнишь урны,
Перебирая вой бравурный.
И не понятно, кто жесток?
Мой изверг бешеный исчез.
Молчит, как пень, осёл упрямый!
Из мужиков одни лишь дамы
Да горстка сбрендивших повес.
Весь мир готов сойти с ума,
Сдирая лень гипноза быта.
А ты одна тут позабыта,
Как надоевшая зима.
Молчит упрямое перо,
Засунув нос под лист бумаги.
Да где ж ему добыть отваги,
Когда талдычит про «зеро»?
Звонят! Никто не подойдёт,
Забились, словно в норы мыши.
С таких сюрпризов едут крыши:
В дверях любимый обормот!..