Nominis umbra тень имени

       


1. Из Гераклита

Слово - Бог,
Имя Бога,
поющее зеркало,
которое отражает движения Бога,
танцующего
в центре вращения мира.

Слово - то, что вращает мир,
потаённая мудрость о будущем,
учение о первопричинах вращения мира
вокруг танцующего божества.

Слово - повесть о том,
как вращается мир и танцует ликующий Бог,
покаянная речь о тебе и причудливом мире,
населенном деревьями, травами, рыбами,
птицами, животными , людьми, планетами
и танцующими божествами.

Слово - осколок поющего зеркала,
где всё это отражалось когда-то,
детский лепет о вечном
и старческий плач о тленном,
слово - сокровище мудрых, оружие слабых,
эхо насмешки,
рыданье, сорвавшееся
с обветренных уст,
непристойная брань площадная,
проворность движений
стареющего уличного плясуна,
слепая привычка дождя,
обещание счастья,
молчание нищего,
благословенье, проклятье,
глухая вражда,
тихий свист птицелова,
стерегущего стайку взъерошенных слов,
изголодавшихся по любви,
горсть отравленных зёрен, летящих на снег,
лживый шепот надежды,
печаль,
неподвижное тело, врастающее в глубины
       алчной черной земли,
твоё прерывистое дыханье,
летящее прочь, в небо,
туда, где, по слухам, священные горы
давно приютили усталого древнего Бога...

Иероглиф,
тонкий тающий росчерк на белом листе -
слово,
данное в дар
для молитвы - о дальнем...




2.Еще из Гераклита.

В потускневших осколках умершего света
рождается тьма.
Проступают сквозь тень умирающей тьмы
очертания новорожденного света.
Рождается человек - и, постепенно темнея,
умирает его душа.
Смерть приходит - душа оживает, дыша и светясь,
прорастает сквозь ветошь
безжизненной сброшенной плоти.

Рождается слово - мертвеет трепещущий образ.
Умирают слова - и рождается правда
о мире и о тебе.

3.Из Парменида.

Где бы ни был исток пути -
ты именно здесь уронишь в теплую землю
маленькое зерно,
пройдешь мимо этой оливы,
вдоль этой реки,
коснёшься волос этой маленькой смуглой женщины,
даже если будешь касаться многих других,
увидишь кружащиеся облака,
проводишь пустующим взглядом
голодную запоздалую птицу,
изведаешь нрав полуденного ветра
и вероломство полночного шепота,
ощутишь тепло собственного дыхания,
овладеешь бесхитростным ремеслом
произнесения слов,
изучишь науку искренне заблуждаться,
убедишься в весомости
жалких суждений,
в которых нет достоверности,
удостоверишься в том,
сколь обманчивой может быть
очевидная правда,
познаешь страх и надежду -
они много древнее бессмертных,
любовь и смерть,
отчужденную неподвижность
истины,
постигнешь обидную тайну
снисходительного безразличия Бога,
каждое мгновенье рождающего
мириады маленьких утлых вселенных,
откроешь - в этом причудливом мире,
который когда-то казался тебе несовершенным,
все полнится богами,
и незаметно вернешься к началу пути,
к истоку -
ведь истина закруглена...

 
4.Из Анаксагора


Не так уж и много...
Благодарить небеса за нечаянный случай,
который позволил тебе родиться -
зная - всё человеческое случайно;

благословлять вкус винограда и винное терпкое жженье,
шелковистое прикосновенье прохладной постели
к разгоряченному телу,
боготворить запах прели осенней
и льющийся голос наибожественнейшего из кастратов -
помня при этом, что все ощущения ложны;

сочинять поэтические трактаты
о жизни, о времени, о природе,
не забывая, что в этом самонадеянном мире
отнюдь не знанье царит, а всего лишь мненье;

ликовать, когда рождаются твои дети,
даже если потом они будут проданы в рабство;
безутешно оплакивать своих умерших,
которым, ты знаешь,
вовсе нет дела до пышности похорон;
украшать своих женщин
цветами и драгоценностями,
достигать сумасшествия в страсти и мести;
гордиться неподражаемым ремеслом,
создавая из липкой податливой глины
упоительно пустые внутри сосуды;
терпеливо плоды собирать
в золотые от солнца корзины,
обречённо любить бесплодную землю,
отворачиваясь от немногословного неба -
но твердо веря, однако, в то,
что одна лишь душа - бессмертна...

Разве этого мало?
Разве что-то еще тебе нужно,
чтобы встретиться - после всего -
с неотступными и прощающими глазами
твоего молчаливого Бога ?..


5.Говорящий


Стоишь, переполненный страшным желаньем
произнести этот мир,
заключив его в оболочку
слова -
чтобы стал он священным...

Знаешь :
слово древнее смертных,
хоть и не было речи
до рождения говорящего.

И знаешь :
слово, быть может,
древнее бессмертных,
оно было до светотворенья.

Стоишь, не касаясь земли,
впрочем, и до небес
так и не дотянувшись,
как самонадеянный авгур,
скрывающий ужас
перед стаей взлетающих птиц,
как Фалес,
измеривший высоту пирамид - по их тени,
как Эмпедокл,
всюду сеявший собственные отраженья -
звериное тёплое тело,
муляжи дельфийского бога...

Бестелесное слово.
Древесная плоть
речи.


6. Тень имени

Имя ночи
покоится на линии горизонта,
очерченной лунными затмениями.

Имя дня
покоится на линии горизонта,
очерченной солнечными затмениями.

Имя ветра блуждает,
запутывая тонкие линии,
словно волосы Вероники.

Имена повисают в пространстве небес
сиротливыми отзвуками,
как бездомные зимние голуби
в ненавистных сетях птицелова.

Время распутывает волосы Вероники,
злой птицелов умирает,
и голуби тихо парят
между линиями затмений...

Незримая тень
Имени Твоего.
Тень Имени.
Только тень...

1998