Не человек пустыней брел,
Пески текли душой, как руслом,
И сорняками сохли чувства.
И камень цвел.
И в небо человек глядел,
А синь давила и пугала,
Чтоб ни корнями, ни кораллом
Он не посмел.
Он не хотел или не мог?
Он не искал, как ищет автор.
Он был слоном в посудной лавке.
Но знал итог.
Он поднимался до вершин,
Гасил, слюнявя пальцы, звезды.
И приходило утро поздно,
И пожилым.
Не человек спускался с гор,
Катилась глыба по откосу.
Хрустели, рушились колоссы.
Он бил в упор.
Лишайник пробирался в тыл,
Где человек казнил холопов
И втягивал обрубки в кокон.
Он так любил.
Шли слухи поперек дорог.
Пылила честь. Сгнивала завязь.
Сдавали города. Стрелялись
Лицом в песок.
Узлами – рукава рубах.
Ни слова, ни глотка, ни крошки.
И дети спали понарошку
На чердаках.
Бросались в пропасть облака,
И падала в полях скотина.
И время булькало, как тина,
А не река.
Не слышно в будущем имен,
Не видно, как линяют боги.
Идущему не спутать ноги
Календарем.
Поторопитесь! С дрожью рук
Пишите музыку и книги,
Любите женщин, жуйте фиги,
Топитесь в омутах религий…
Уже заметны в плитах сдвиги,
И бел испуг.
Термитник с тысячью ходов,
Готовь свои ключи, шедевры,
Натягивай, как струны, нервы…
Ему осталось пять шагов.