Дождь ли, сон ли

 
Еле слышно и невнятно, юный подданный Деметры,
 со стекла смывая пятна, нарисованные ветром,
капель – слов речитативом обещает монотонно,
что свободно и красиво возвратится Персефона.
Что из тёмных недр Осирис взглянет снова оком строгим,
 как проснутся в новом мире приснопамятные боги,
 и, радея без сомненья, так же, как всегда - вовеки,
 будут печься о творенье самом главном – человеке.
Позабыв свою немилость в исторических длиннотах,
 будут полнить его силы, словно крылья для полёта,
и пожалуют цветеньем окруженье человечье,
 и потупятся, в почтенье, перед Тем, кто присно вечен.
И посмотрят, как без страха и пустых благоговений,
 на земле покрытой прахом отгоревших поколений,
человек торит дорогу от сомненья до разврата,
не сверяя мысли с Богом, не считая чёрта братом.
Как настойчиво и злобно, вновь спешит венец природы
истреблять себе подобных, с обречённостью урода:
 ежедневно, ежечасно, коллективно и подушно, -
то любовно - сладострастно, то статистике послушно.
Не стерпев и половины повседневной круговерти,
боги древние с повинной проклянут своё бессмертье,
 всем весенним пантеоном мир оставив в руки Божьи….
Третьи сутки – дождь ли, сон ли, третьи сутки – сон ли, дождь ли…