Расхристан и высоковольтен,
Помят и скошен, как ботва,
Я Вам сказал:
- Мадам, позвольте!..
А дальше – позабыл слова.
Вися меж смертию и жизнью,
Я в оный пасмурный четверг,
Задрав глаза, немного снизу
Глядел на Вас – немного вверх.
Смущался оголенным телом,
И задом чувствовал - пора...
Вы надо мной сияли – в белом! –
Мисс Милосердье – медсестра.
И, позабыв про страх и муку,
Я, полупавши полуниц,
Поцеловать пытался руку,
В которой Вы держали шприц.