Клювом продолбив яичко, народился птенчик в неге,
Демонстрировал всем крылья – я взлечу, смотрите все!...
Так смеялся, так чирикал... жаль, споткнулся при разбеге
И разбил себе коленки там, на взлётной полосе.
Оказалось что, во-первых, все вокруг такие стервы,
Во-вторых, кругом репейник и полынь, хоть волком вой.
Хорошо на птицеферме, хоть в дерьме, зато без нервов,
Даже кормят всех бесплатно, говорят - как на убой....
Пальцы в сладкой белой пудре, а в руке бокал с токаем,
Солнце нежно обнимает, просто супер, только все ж
Вдруг, оскалившись опасно, жизнь однажды надевает
Кровью вымазанный фартук, доставая острый нож...
Жаль пришла ночная смена, заражённая изменой,
Кто-то милым изменяет, кто, потея, сам себе,
От такого феномена холодеет кровь по венам,
Это что, для харакири – серп и молот на гербе?
Вот и перьями забиты все подушки под завязку,
Один серый, другой белый, день деньской навеселе
Гоготали и ходили, полупьяные, вприпляску,
Вас, ребята, ощипали!.. Как лежится на столе?...
В выходящей в пропасть двери стекла розового цвета,
И, радушно улыбаясь, свех встречает коновал,
А поближе присмотреться - веет холодом от лета,
Плед накиньте на скелета, чтоб зубами не стучал...
Это вихри гордо веют, потому и сильный ветер!...
Глупый, где ж в подвале ветер, ты оденься, здесь сквозняк,
Зря ты, парень, суетишься, видя всё в неверном свете,
Что ж, на том, неверном свете, всем большой привет, чудак...