Приходи ко мне, доченька,
поведаешь о семье своей, дитятках,
я у матушки с могилы скорбяное варение взял,
потчеваться будем, честить памятью нашею.
Пришла ко мне, доченька,
красавица славная.
Говорили, вспоминали,
как давно, помню,
бежишь по густому лугу заливному
с носиком-курносиком да босиком,
в платье ситцевом-синицевом,
в косе красная ленточка, на бегу шалом,
взбалмошном в объятия мои,
развевается.
Поговорили-почаёвничали,
скорбяное варение пригубили,
красносмородиновым чаем заливая.
Утомился-уморился я, грустно мне больно,
горше ежеминутно.
"вздремнуть отправлюсь-ка", - говорю ей.
Ночка тёмная, сады-огороды уж топчет.
Засветло глаза распахиваю.
Стоит доченька моя, надо мной склонившись,
В платье ситцевом-синицевом,
в косе красная ленточка,
глазки чистые-чистые,
как белый студень-кисель,
а губы-то
скорбяным варением вымазаны.
Скляночка пустая на полу покатывается.
И мне так искренне-искренне и улыбается:
“Это не я, это всё мышки, папочка.
Теперь им пищать-всхлипывать станется,
плакать".