Я не верю своим снам. Они бродят по столь разным мирам, что свести их в этом мире в одно пророчество опасно. Они предсказывают мир и войну, любовь и смерть, соединение и разъединение. Но иногда мне кажется, что, наверное, есть ситуации, пространства и люди, на которых они направлены. Я только не всегда знаю, при чем тут я. Но, по большому счету, это неважно. И это я только к тому, что не хочу, чтобы видение из сегодняшнего сна стало реальностью.
А видение было тяжелым. И болезненным. До сих пор сохраняется боль в теле, особенно в груди.
Я не очень отчетливо помню, как это выглядело, но я была твоей частью. У меня было свое тело, свои мысли, но все это было присоединенным к тебе. И вначале это было ощущение покоя, легкости, гармонии.
А потом появилась боль. Вначале слегка заметная, как царапина. Она была вызвана незначительной размолвкой, но, вглядевшись, я увидела тонкий разрыв между нашими телами и сочащуюся кровь.
Потом разрыв стал шире, боль ощутимее. Вызывалась она любым нашим неловким движением, непониманием. Дергали нас в разные стороны окружающие. Некоторые из них невинно сыпали соль на рану, видимо, из самых лучших побуждений.
Кровь уже текла не переставая, боль становилась невыносимой, но попытка притянуться друг к другу тоже вызывала боль, мы касались теперь друг друга открытыми ранами.
Была какая-то безвылазная, беспроглядная кутерьма с нами и вокруг нас, эпизод накладывался на эпизод, событие на событие. И боль, боль, боль...
В какой-то миг я увидела нас со стороны. Мы были уже почти оторваны друг от друга, была достаточно приличная дистанция между нами, у обоих были раны, сочилась кровь.
Но у меня была тоненькая корочка заживления, срывающаяся от каждого моего движения, а у тебя формировался мощный мозоль. И я смотрела на него с завистью: мне так хотелось унять боль. Любой ценой.
А связывали нас несколько тонких нервов и сосудов. Они еще держали нас рядом, но пульсировали, болели. А главное - мешали. Нас очень раздражала эта вибрирующая связка, ограничивающая движение.
В какой то миг у тебя в руках появился скальпель. Я с замиранием, страхом и надеждой следила за его блеском. Ты всмотрелся в нашу связующую ниточку, тронул свой мозоль, улыбнулся и...
Были какие-то слова, что-то очень правильное. Слава богу, я не помню, что. Я не помню, перерезал ли ты нашу пуповину, или сделал что-то еще. Тело у меня болит до сих пор.
Я не хочу даже отзвука этого сна в своей жизни. Это глупо и больно быть сиамскими близнецами.
А натуралистичность сна, видимо, от того, что я и по рождению врач, видящий глубинные пласты, что под кожей…