Проваливаюсь в пропасть, в никуда,
и вместо снов - тягучий липкий морок.
Он шепчет мне, что отсыревший порох
рассвета не взорвется.
И тогда
начнется день, подточенный дождем,
постылым монотонящим staccato.
И я,
едва доползший до заката,
опять сорвусь в чернеющий пролом.
А где-то, не растратив прежний пыл,
сидят рядком, как шумные наседки,
на рвущейся в чужие окна ветке
цветные сны.
Я их давно забыл.