Долго ли, коротко шли по тропинке заветной.
Шили наряды наядам, забавы купавам.
Рыбки шныряли, шаля. Мотыльками просветы.
Зыркали подло лягушки. Но полдень был славный.
Прав был кузнечик, стреляя прыжками вдогонку -
не доверяй простоте откровенных дорожек,
там искривляется время, вращаясь воронкой,
вороны каркают, неодобрительно ёжась.
Ах, расточительность мест заключала событий
ворохи! Но притаился под кучей из сучьев
кроха-ручей, потакая растерянной выпи,
строящей гнёзда потерь для разлуки ползучей.
Так и случилось, явилась излучина мигом
и разлетелось на искры везения пламя.
Время, сверкая спиралью, пиратскую фигу
вдруг обернуло в косынку с косыми лучами.
Кончилось лето. Торопится солнце к закату.
Тропы пропали. Укутаны в темени чащи.
Кроны короны юру отдают безвозвратно.
Ветер голодный пугает желудком урчащим.
Поздно жердями промеривать к югу уклоны,
не накормить желудями продрогшие песни.
Пепельно-чёрные кружат довольно вороны
и кровожадные духи страданий воскресли.
Долго ли, коротко вьётся лихая дорожка,
но заведёт непременно к отвесному склону.
Падает, как в невесомости, сердце, немножко
не дотянув до равнины той, вечнозелёной.