Зима. Россия. Вальс и свечи –
всё это заново со мной.
Ах, эти руки, эти плечи
и нарочитый локон твой!..
Нет, я на “Вы”: кружитесь, Нина.
Уже поёт виолончель,
или февральская метель,
так вдохновенно и так дивно.
Потом уйдём из шумной залы,
по снегу доберёмся вброд
во флигель, где не слышно бала,
лишь за окном метёт, метёт.
Метёт, смешав десятилетья,
кружа и спутывая век,
и только вальс один на свете –
далёкий вальс и близкий снег.
А грусть российская заводит,
заводит слёзный перифраз –
как будто музыка уходит,
как будто лёгкость не про нас.