Утром небо... было
будто стянуто, двумя телами –
полюсами, одного целого,
паутиною между углами,
паучьей нежностью, белою,
сотканным…
Меридианами откровений вышито,
бархатное одиночество,
на пик бессознания брошено
утро, морфиновым росчерком.
Звуки остались чуть тише неслышного,
и пустота наполняется красками –
наши тела, неизбежностью связаны,
солнце восходит, небрежными ласками –
сладкая боль, наделённая мыслями.