Все так серьезно —
Тома и полки.
И вечный козырь
Чернильных пятен.
Все очень трезво...
И втихомолку
Потеет бездарь.
Он ждет оваций,
Как будто казни.
И прет по-бычьи
На чей-то праздник,
Как на Голгофу.
О, этот постник
Своих отличий,
Историк мосек
Царя Гороха.
Все те же грабли
Там, у порога,
Они не дремлют…
Но как представлю
Улыбку бога,
Не по себе мне.
Все так рукасто
И в рамках правил.
На рану — пластырь,
Топор — по теме.
Все очень честно.
И, между нами, —
Какие кресла!
Какое время!
О, этот зодчий
Детей бетонных.
Любитель почек
И смирных нравов.
Зачем ты мечен
Норой иконной?
Широкоплече
Не лезут в славу.
Цветут обои.
Фон эпилога.
И в краске брюки...
Но только вспомню
Улыбку бога,
Роняю руки.
Все человечно:
Слова и слезы,
Души увечье,
Здоровье граций,
Звонки и письма,
Прыжки и позы,
И мусор мыслей,
И стол, и скатерть.
И даже чудо
Твоих приходов.
Грудная груда
Надрывов, точек...
Неужто правда
(и старомодно)
Давить наградой?
Доколе, Отче!..
Закат просижен.
Пустой дорогой
Шагает вечер...
Но лишь увижу
Улыбку бога,
Мне сразу легче.