Лебедева Саша является очередным заурядным самопровозглашённым сказочником, что всё же не мешает продолжать писать. На настоящий момент она существует в мире 15 лет, как личность примерно 9. Родилась в Москве и с раннего детства была вынуждена созерцать изнанку большого города, любит людей и смелые книги, пугается банальности и серости до дрожи. Увлекается игрой на гитаре и чужих нервах, прогулками по утреннему городу и полными цинизма стихами.
________________________________________________
Война
Мы внуки ветеранов, мы дети борцов,
Мы всего лишь жертвы смены поколений,
Патриоты идеи начинали с основ,
Пережили всё от взлётов до падений.
И каждый новый день как новая борьба,
И каждый новый час как новое сраженье,
Проходит как одна война судьба,
И для борцов нет отпусков и воскресений.
Мы роем окопы от собственных мыслей,
Мы рвём оковы недосказанных слов,
Шифруем чувства в буквах и числах,
И жестоко боремся против вещих снов.
Сложнейшая стратегия последующих мгновений,
Тяжелейшая битва за страницу знаний,
Подняться наверх за счёт чужих падений,
Проходя через годы тяжких испытаний.
Смысл?
Мы лезем, как сталкеры в зону, без шлема
В судьбу, и никак её не обойти,
Придётся бежать нам в огонь неизменно,
И мало кому удавалось дойти.
Как странно бежать на ножи, кто быстрее,
Как страшно бросаться с разбегу в огонь,
Не добегая, стареем, болеем.
Долбимся в розетку с табличкой "Не тронь!"
Кусаем ломоть цианида, взахлёб
Запиваем водой пополам с мышьяком,
Забирались на самый большой небоскрёб,
Чтоб по карнизу пройтись босиком.
Кидаемся в лодку, крысам навстречу,
Бесплатный маасдам - не предлог им тонуть,
А мы только рады халяве, и вечер
Проводим последний отправившись в путь.
Врывается дым сигаретный в окошко,
А мы полной грудью вдыхаем смог,
И он в наших лёгких свернётся, как кошка,
А мы продолжаем смотреть в потолок.
Падая, вниз подставляем мы шею,
И вешаем якорь, пытаясь взлететь,
Что это реальность не верю, не смею,
Покорно ложусь под шипастую плеть.
Попасть в рай
Ты целуешь икону, желая воскреснуть,
Ты ударишь друга, готовый служить,
Ты топишь грехи, что плывут на поверхность,
Ты теряешь смысл понятия "жить".
Ты бежишь на свиданье, мечтая любить,
А в руке крепко держишь презерватив,
Ты стреляешь в подонка, стремясь лишь убить,
Не теряя в суде своих прерогатив.
Ну и стоишь ты на страшном суде,
В семейных трусах и с дубиной в руке,
Ты пуст, как бутылка, прозрачен везде,
Таким ты потонешь в забвенья реке.
Оно тебе надо? Ты хочешь блаженства?
Живи , говори, полной грудью дыши,
Впади в 50 в полноценное детство,
Тогда ты получишь спасенье души.
Мы не ценим старые тапочки,
Пока он на ногах,
Мы не ценим верного друга,
Пока он с нами,
Вытрем ноги о рваную тряпочку,
Что висела на наших глазах
И снята за большие заслуги,
Зальёмся слезами.
Ты ушёл
Через тернии к боли,
Через веру к надежде,
Нам броня как одежда,
А приказы как воля.
Через тернии в клетку,
От сражения к рабству,
К одиночке от братства,
Под собой рубим ветки.
Ты лежишь со мной рядом,
Ты не здесь, понимаю,
Потерялись в тумане,
Но мне хватит и взгляда,
Твои пальцы немеют,
И от страха до неба,
Как от мора до хлеба,
Ты ушёл на неделю.
Лампа
через раму я вижу лампу,
солнце на серой стене,
замерев, я смотрю на лампу,
зайчик в чужом окне
в этом доме нет занавесок
чтобы спрятать свет от других,
в этом доме нет рамок и фресок,
чтоб не вешать напрасно замки.
в этом доме нет батареи,
чтоб не лгать, что в доме тепло,
не хватает зеркал в интерьере,
чтобы чувствовать ложное зло,
только светит грустная лампа,
освещая дорогу домой,
рядом греют руки и лапы,
за окном, собираясь толпой.
Снег
Допрыгну до неба, зачерпну облака,
Дотянусь до солнца, обогрею руки,
Прощаясь с ангелом, прошепчу пока,
Буду помнить тебя в минуты разлуки.
Я тебя попрошу - подержи мои крылья,
Это всё ненадолго, пойду поживу,
Знаю, что надо быть добрым и сильным,
Чтоб вернуться на небо, не канув во тьму.
Она не вернулась, как многие люди,
Очутившись внизу, начинала грешить,
И ангел любимый на небе забудет,
С кем он связал свою райскую жизнь.
Он бросит те крылья, что свято хранил,
Опустятся хлопьями крылья на плечи,
Той падшей, которую рай позабыл,
Растают в холодный ноябрьский вечер.
Идите в баню
Любая мысль, любая фраза,
Что грянет в голову мою:
Какие же вы все заразы,
Какую порете фигню!
Идите в баню, пейте яду,
Убейтесь головой об стену,
Эх, дать бы вам ногой по заду,
И высказать всё откровенно.
Купи собаку, съешь хот-дог,
Плати налоги депутатам.
И это завещал нам бог?
Обогащать козлов мордатых?
Уткнуться в ящик до рассвета,
Вот наша русская мечта,
Чтобы пропали все заветы,
Чтоб сдохла совесть навсегда.
Да не хотим мы жить в журнале,
Но серость давит общей массой,
Идите в баню вы с моралью,
Что прав еврей и пидорас.
И только русские не правы,
Не прав ни бомж, ни средний класс,
Они для общества отрава.
Но мы не будем слушать вас!
Идите в баню с президентом,
Игрушкой тайных кукловодов,
Засуньте в баню дивиденды,
Оставьте деньги для народа.
Вы вместо тыщи бюллетеней,
Воткните дерево у дома,
Взамен интриг, недоразумений,
Закройте парочку притонов.
Но нет, на попах вы сидите,
И вас слова мои не ранят.
Так знаете куда идите?
Всё правильно - идите в баню!
Живой фарфор
Я лежу в коробке из картона,
Лентами прикручена ко дну,
На ногах носочки из капрона
И уложенные локоны на лбу.
Ленты на руках мои, как цепи,
А коробка светлая – тюрьма,
Платье кружевное, как отрепье,
Луч от солнца, как сплошная тьма.
Я сошла с конвейера болванкой,
Не было ни рук, ни ног, ни глаз.
Я могла родиться куклой мягкой,
Не скрывать себя под маской страз.
Я могла попасть в другие руки,
Я могла, наверное, любить,
Хоть была бы я тряпичной куклой,
Не могли б друзья меня забыть.
Мне бы шили платье неумело,
Заплетали косы кое-как,
И таскали на любое дело,
Никогда не бросив на чердак.
Но меня отлили из фарфора
И обшили красочным тряпьём,
И фарфор служил мне приговором,
В нём лежит проклятиё моё.
И на свете я одна такая,
Авторской работы облик мой,
Что такого в этом, я не знаю,
Но среди игрушек я изгой.
Я лежала на пустой витрине,
Дорогой подарок богачей,
Бледная милашка, как с картины,
Дорогой подарок, но ничей.
Изучали моё личико эксперты,
Заключили: «Видный экземпляр».
И на первой полосе любой газеты
Пропечатан этот формуляр.
На меня смотрели через лупу,
Недостатков всё же не нашли.
Водрузили на большую тумбу,
Чтоб получше разглядеть могли.
Тянут руки любопытные детишки,
Каждый бы хотел со мной дружить,
Но фигурка дорогая слишком,
Чтобы жизнь счастливую прожить.
Да, фигурка дорогая слишком,
И, тряпичных кукол унося,
Убегут девчонки и мальчишки,
Радостно смеясь и голося.
Оставляя за стеклом прозрачным
Неживой прекраснейший фарфор,
Он хранит тепло печи горячей
И огня безмолвный разговор.
Через годы, покрываясь пылью,
В бесконечности агонии немой,
Я напомню, что должна быть сильной,
Продолжая разговор сама с собой.
И однажды происходит чудо:
За меня заплатят гонорар,
Одиночество навек я позабуду,
Сохраню благословенный дар.
Навсегда уйду из заключенья,
Но осадок грустный за душой,
Я в коробку лягу в предвкушеньи,
Что поеду, наконец, домой.
Я лежу в коробке из картона,
Лентами прикрученна ко дну,
На ногах носочки из капрона,
И уложенные локоны на лбу.
Надоела богачу я за неделю
И пылюсь теперь одна в шкафу,
Он купил меня с одной лишь целью:
Чтобы не досталась никому.
Ленты на руках моих как цепи,
а коробка светлая - тюрьма,
Платье кружевное, как отрепье,
Чтобы не случилось - я одна.
Подружка
Пальцы с грязью под ногтями,
На одном из них кольцо
Из дешёвого металла.
Лучше б платье подлатала-
Нет, царапает лицо.
Куклы виноваты сами…
Что их лучшими друзьями
Стали маленькие монстры
Имя им второе – дети,
И страшнее нет на свете,
Хоть ты обыщи все звёзды,
Убедитесь в этом сами.
Вот пришла моя «подружка»,
Улыбаясь во весь рот,
Завязала глупый бантик,
Запихнула в руки фантик
И с собой меня зовёт,
Бездыханную игрушку…
Я тебя люблю за недостатки.
Я тебя люблю за недостатки,
В чём резон достоинства любить?
НЕ утешусь я обманом сладким,
Предпочту иллюзии разбить.
Буду я любить за агрессивность,
Потому что ты один такой,
Мне понравится твоя наивность,
Эгоизм, светящийся порой.
Полюблю за вредные привычки,
Все не идеальны, что уж там,
Пусть гремят в твоём кармане спички,
Пусть ты будешь напиваться в хлам.
Я всегда любила твою ревность,
Подозренья и допросы до утра,
А без ревности, какая будет нежность,
Если милому неважно, где была?
Я тебя не представляю без ошибок,
И себя не вижу без обид
Не случилось бы без них улыбок,
Ты без недостатков – инвалид.
Твоя планета.
Нет на планете твоей облаков,
Ярко жёлтое небо искрится лучами,
Твою Землю слеза омывает морями,
Твой космос хранится за гранью зрачков.
Холодные взгляды царапали веки,
Которыми ты закрывал свой мирок,
От серых фигур уходил за порог,
Не зная, что тоже был человеком.
Периодически снились кошмары,
Ты грезил, что в мире не одинок,
Резал по уху противный звонок,
Рушились иглы на плоть, как удары.
Серые тени метались вокруг,
Холодные пальцы пронзали защиту,
И руки в какую-то тряпку зашиты,
Что толку в кошмаре от связанных рук?
И снова полёт, снова нету границ,
И нет облаков в красном небе твоём,
И ты, со своим отраженьем вдвоём,
Паришь в небесах, в которых нет птиц.
…
Падает капля по трубочке тонкой,
В руку худую вонзилась игла,
Она пациенту не помогла-
Он снова хотел удавиться верёвкой.
Поиграем
Давай разобьём с тобой все зеркала,
И пусть будут руки по локоть в крови,
Повыше закатим тогда рукава
И будем купаться в стекле до зари.
Давай у людей разобьём все очки,
Чтоб видели только, что чует душа.
И пусть близоруки будут зрачки,
Но сердце увидит эмоций пожар.
Давай разнесём в нашем доме окно
И из осколков заново склеим.
Такие картины покажет стекло,
Какие художники не сумеют.
Давай кинем камнем по витражам
И радужным стёклышком солнце поймаем,
Чтоб солнечный зайчик по стенам бежал,
Осколки мерцали: «Ещё поиграем!»
(До)вольная птичка
Избитая тема довольно:
За прутьями певчая птичка,
Элемент интерьера невольно,
Фоновый звук по привычке.
Воспетая сотней поэтов,
Спасённая сотней «героев»,
Что выполняли заветы
И птичку швыряли на волю.
Жирная певчая птица
Вполне довольна судьбою,
И ночью ей сладко спится,
И клетка не стала тюрьмою.
Птичка на воле загнется,
Там нету кормушки и мела.
На холоде так не поётся,
Как она в клетке умела.
И, прежде, чем зваться героем
Среди недоразвитых лиц,
Спроси, а хотят ли на волю
Стаи раскормленных птиц?
(с) Лебедева Саша