Мне было плохо с перепоя,
И жизнь казалась серой, злой,
Лежу, и вижу пред собою
Старуху с острою косой.
Стоит и скалится, мерзавка:
– Встречай-ка гостью веселей!
Я ей: Косу в углу оставь-ка,
А мне рюмашечку налей!
На это Смерть расхохоталась,
Косу и вправду убрала,
Бутылку вмиг наколдовала
И по стаканам разлила.
Я похмелился и, поверьте,
Мне снова захотелось жить.
Я предложил от счастья Смерти
Со мною, смертным, согрешить.
Но Смерть, обидевшись, вскричала
– Не выйдет девственность отнять!
Косу свою опять достала,
И ну ей, подлая, махать!
Но я, уже набравшись силы,
То наклонюсь, то убегу,
А Смерть устала, чуть остыла,
Сказала: Больше не могу!
– Конечно,– подтвердил я прямо,–
Я умирать-то не хочу.
Но Смерть ответила упрямо
– В сортире хоть, а замочу!
За что ж, родная, ты так строго?
Обидел если, так прости.
Никак не думал, что так долго
Ты сможешь девственность блюсти.
Смерть аж зубами заскрипела,
В сердцах, последними двумя.
– Маньяк!– угрюмо прохрипела.–
Сейчас дождешься у меня!
Тогда и я уж возмутился,
Косу у старой отобрал,
Небрежно к стенке прислонился,
Да кукиш бабке показал.
Смерть тут же в голос заревела
И сопли начала пускать.
А что реветь? Идя на дело,
Не надо жертве наливать.