.
.
теперь под именем ветра скрывается стая собак.
голодные зимы, не требуя зрелищ, срывают афиши.
с премьерных показов уносят зеркальные крыши.
от Флавия к Титу единственны камень и флаг.
вновь тучи по небу летят, задевая рога,
бредущего к хлеву спокойного тучного стада.
любовь будет позже, чем яблоки райского сада,
упавшие наземь, где след не оставит нога.
---
теперь, когда звёзды не спорят и твой гороскоп
линейней семи обвинителей в прежних растратах
под истиной солнца одежды философов в пятнах
от тени стригущей, от спутанных временем троп.
пожалуй, ты вспомнишь, что можно кормить воробьёв
и старую кошку из миски одной манной кашей,
на праздник стекла, предлагая салфетки из замши
на каждую вечность, рисуя бессмертных богов
---
мне утром признаться что нет больше мыла в словах
сложней чем почувствовать: нет больше вен в моём теле.
кровь сгустками стала под стать рассыпной карамели,
лишь вскрой упаковку – малиною вспыхнет в ногах.
любовь будет позже, чтоб вечером снова искать
хоть что-то в пустом, обезличенном, сером пространстве
чтоб заповедь бури цитируя, помнить – напрасно
от Флавия к Титу единственны вера и страсть.