Солнце золотило панельные многоэтажки и красным факелом зажигало стёкла темнеющих окон, когда Пенка проснулась. Под кружевной тенью прибрежных кустов был чуткий, но всё-таки сладкий сон.
Пенка возвращалась на вокзал.
Ворчалки, как у Винни-Пуха, у неё не было – в голову лезли песни Пугачёвой:
«Я хочу коснуться неба голубого, голубого».
Песня была лирическая – под такую прыгать по шпалам было не совсем удобно – Пенка пошла по рельсам. Как ни старалась балансировать похудевшей рыжей сумкой, всё же с рельсов соскальзывала – тапки намокли у реки. В сумке, среди вещей болтались туфли и кусок хозяйственного мыла, оставшийся после постирушек немногочисленного белья.
В желудке урчало, но песня лилась, несмотря ни на что.
- А куда мы скачем, красавица?
- На вокзал!.. – ответила Пенка и вытаращила глаза на трёх парней в военной и милицейской форме, выросших словно из ниоткуда.
Прищурившись от закатного солнца - спросила:
- Что-то случилось?
- Не бойся, Проходи! Солдат ребёнка не обидит – улыбнулся веснушчатый солдатик и расстегнул ворот гимнастёрки.
- И женщин – тоже! – добавил другой солдат длинный тощий и бледнолицый.
- Ну а мы – милиционеры – просто обязаны обеспечить покой и безопасность! – подмигнул шустрый коренастый мент, снял фуражку, запрокинул голову, приглаживая свободной рукой чёрные недлинный кудряшки, а вернув фуражку на место, добавил – Милости просим в нашу компанию! Немного посидим, отдохнём и проводим до парадного крыльца!
- Так вам тоже на вокзал? – удивилась Пенка.
- Так точно! Нам - по пути! Разрешите помочь!? – галантно предложил веснушчатый.
- А?.. сумка!.. так она лёгкая! Жалко, что всё уже съели, а то я бы и вас угостила!
– Ты мне сестрёнку напомнила… такая же весёлая, даже глазами чем-то похожи! – смутился солдатик и его веснушки разом побледнели.
- Слухай! Как тебя зовут? – поинтересовался долговязый.
- Пенка! – ответила Пенка.
- Павел! - улыбнулся рыжий и грустно добавил -Ты мне о доме напомнила! Три месяца как призвали, домой тянет…
- Сашка! – протянул руку бледнолицый - Слухай, Пенка, давай посидим немного, отдохнём с дороги, перекусим в вагончике – присоединяйся!
- Ты не против - с нами поужинать?
- Сказано – солдат ни женщин, ни ребёнка не обидит – сделано!
Милиционер внимательно осматривал вагон , стоявший на запасном пути, махнув рукой, позвал приглушённым голосом:
- Сюда, ребята!
- От чего ж в вагоне?
- Не на вокзале же трапезничать – патруль нагрянет – неприятности у ребят будут!..
- Не боись – проводим!
Милиционер открыл, стоящий на запасном пути вагон.
- Милости прошу, товарищи! Проходим быстрее, пожалуйста!..
Солдатики подали Пенке руку, и Пенка взлетела в тамбур.
- Ух!
- А вот и мы!
- А нас не поругают?
- У нас разрешение есть - указал мент на связку ключей и скомандовал - Паша, накрывай на стол!
- Есть, Сергей Иванович! – взял под козырёк рыжий.
- Откуда путь держим? – поинтересовался мент.
- С речки!
- Куда едем?
- Пока никуда… экзамены сдам – потом – домой!
- Ты что… на вокзале живёшь?
- Я там ночью сижу, а спать - на речку хожу!
- Мальчики, девушку накормить надо! Саша, мухой в ларёк! И это прихвати!
- Понял, Сергей Иваныч! Есть прихватить!
Вагон задрожал. Ребята застыли у окна, провожая глазами состав, гружёный военной техникой, выглядывающей из-под бризента.
- Тяжелёхонько идёт. Под завязку загрузили. Буде дело!
- Ой, ребята, что это? Война началась? – удивилась пенка и прижала ладонь к губам,чтобы не закрачать.
- Нет, не у нас! Ты, Пеночка, не беспокойся! – успокоил Павел. Он заметил в своей руке тонкую кисть Пенки. - У тебя руки холодные, а пальцы-то какие красивые!
- Мамины! - опустила голову Пенка и покраснела.
- Технику в Афган перебрасывают. .. Вашу часть не трогают?
- Нет! – ответил договязый.
- Как успехи? – продолжал Павел.
- Вчера сдала профилирующий на пять. Завтра – историю! Артисткой буду!..
- Сестрёнка тоже мечтает стать артисткой! Я тебе адрес дам, может быть, подружитесь! – заулыбался Павел.
- Все мы артисты! – подмигнул мент. - Давай, давай пошевеливайтесь, ребята! Нефиг по сторонам пялиться - у меня времени в обрез!
- Сергей Иваныч, Вы не беспокойтесь - я щас, мухой!
И договязый исчез в сумерках тамбура.
- Сергей Иваныч, у Вас найдётся ручка с листочком, адрес написать.
– Потом, Паша!.. Погуляй немного! Посмотри – нет ли посторонних! Если увидишь – зови! Вагоны охранять надо! - перебил мент и, сохраняя решительность в голосе, обратился к Пенке - А ты продолжай! Слушаю! Сейчас вернусь!
Сергей Иванович пошёл проводить солдата, Пенка поплелась за ними.
- А ты куда? Мы ж ещё не договорили!
- А… дверь зачем запираете? – заикалась Пенка.
- Тц-с! – приложил палец к губам ментик. – Тихо!
- Я и так тихо...
- Вот так-то – умница! С полуслова понимаешь!
Он наклонился к Пенке и припал липкими губами к щеке. Задыхаясь от волнения, стал глотать воздух с пенкиных губ.
- Мы так не договаривались! – отворачивала голову Пенка.
- Кто с тобой собирался договариваться?– свирепел мент. - Тихо! Не дёргайся!
- Пусти – кому говорят! - заорала Пенка.
- Ты что… дёргаться будешь, шалава?
Пенка вскипела, и пощёчина не заставила себя ждать. Мент затрясся, засопел и въехал со всего размаху Пенке в ухо. В ушах зашумело.
- Я тебя на кусочки… вот тут… изрублю… закопаю… Ни одна тварь не найдёт! Собаки сожрут за милу душу! И искать тебя никто не станет… слышишь, шалава?!
Пенку охватил ужас:
«Дома никто не знает куда я уехала… я даже записку не оставила… Меня никто … никогда не найдёт…»
Она представила собак выкапывающих и терзающих кусочки её тела и людей, идущих мимо, не догадывающихся – кого едят одичавшие псы…
Мент затрясся, его лицо перекосилось, он ухватил пенку за волосы..
- Тихо… Тихо… - прошептала сама себе Пенка. – Всё будет хорошо…
Приоткрыв рот, мент уставился на Пенку и внутренне обмяк. Она почувствовала, что её тихий голос способен управлять этой злобной махиной.
Что-то внутри ей подсказывало:
«Он трус… Он трус!»
Мент раскрыл руки. Пенка погладила его по голове.
- Всё будет хорошо… Вот увидишь… Делов-то !.. Раз- два и готово!.. Вот и хорошо! Так-то лучше!
- Раздевайся – хлюпая носом, приказал мент.
- А можно… я сначала с Пашкой!?
- Как скажешь! Только, чур, я смотреть на вас буду! – размазывая по лицу нежеланные слёзы, сопел мент.
- Да… Да! конечно! – обрадовалась Пенка.
Мент открыл вагон.
- Паш, тебя хо…..
Не успел мент договорить, как Пенка зависла на руках в проёме тамбура и со всею силою, злобой, со всего размаху врезала ногами в обмякшую ментовскую спину.
- Собаки не съедяяяяяяяяяяят! - взвыла Пенка.
Ментовское тело плюхнулось на землю. Пенка выпрыгнула из вагона и пустилась со всех сил на вокзал.
- Держи её! – вопил мент. – Пашка, держи!
У Пенки в висках стучало. И этот неумолимый стук был не только стуком её напуганного сердца, сердца зверя, удирающего от погони, но и стук колёс, близидущего состава. Сзади она услышала топот тяжёлых кирзовых сапог. Силы покидали её, а Пашка уже настигал– оставалось руку протянуть!
- Аааааааааа – вырвалось из груди Пенки и она рванула - наперерез локомотиву.
Поезд затрубил. Машинист всем торсом вынырнул из окна электровоза и заорал истошным голосом, поминая всех матерей. Пенка поскользнулась и пробороздила по гальке, не начавшейся платформы.
- Ноги… мои ноги… Мама!!! - хрипела Пенка, катаясь спиной по гальке, .
Напуганный криками, Пашка не решался перебежать на пенкину сторону перед идущим составом, он продолжал бег рядом с поездом. Следом, хромая, семенил мент и кричал:
- Держи её – она покушалась на мою жизнь!
Боль ломила ноги.
Тук-тук, тук-тук – стучали вагоны и замедляли ход.
Пенка видела вращающиеся колёса, ноги бегущих - Пашки и хромого Сергея Ивановича… Она взглянула на свои окровавленные колени - всё-таки целых ног!
Боль отступила. Она рванула из последних сил навстречу вокзальным огням.
На платформе толпились люди.
Поравнявшись с локомотивом, она увидела запыхавшегося Пашку.
- Стой!!!
Люди испуганно расступались. Нырнув в переход, Пенка устремилась в туалет и, забившись в кабину, заскулила.