Под сводом бережной прохлады,
Там, где рассказчик вечно жив,
В тени, где шепчутся дриады,
Своею тайной лес пленив,
Где и не слышен зов пастуший,
Манящий преданное стадо,
Где разум мудр, сердце младо,
Ты песню ветра, путник, слушай!
Её раскатистый мотив
Поведает печальный миф…
Окутанный какой-то силой,
Склонясь над водами ручья,
Полуживой и молчаливый,
Не веря собственным очам,
С недобрым сердцем и душою
Безмерно чёрствый и скупой,
Прекрасен и хорош собой,
С любовью лишь к себе пустою,
Потупив взор свой ясный вниз,
Томился грёзами Нарцисс.
Он был наказан Афродитой
В один из жарких летних дней,
Изнеможённый и сердитый,
Он встретил на пути ручей
И проклят был его теченьем
За то, что сам любовь отверг.
Так наказанье человек
Нашёл в знакомом отраженье
И, полный страстного огня,
Забыл про все красоты дня.
Любуясь собственной красою,
Стал чахнуть с каждым днём Нарцисс,
И вот уж слабою рукою
Он над течением повис.
Но заглядевшись отраженьем,
Предался водам он ручья…
И жизнь его уже ничья,
И тело унесло теченье.
Так горестно журчал поток,
А берег породил цветок.
И ране пресная вода
Вдруг сделалась от слёз солёной.
- О чём ты плачешь, в чём беда? –
Ручей спросила Нимфа Клёна.
- Нарцисса видел я немало.
Не увлечён его красою.
Когда ж склонялся надо мною,
Мои красоты навевала
Мне глубина его очей, -
Так молвил плачущий ручей.