Средь сопок хмурых и крутых, покрытых снегом,
Парит туманами залив, под низким небом
В заливе пирсы, а у них, застывши в дреме,
Атомоходы возлежат, как злые боги.
На крыльях рубочных рулей наметы снега,
А в свете якорных огней покой и нега.
Молчат реакторов сердца, питанье с пирса,
У трапа вахтенный с АК застыл убито.
Но распахнулось небо вдруг, и посветлело,
И заискрились по нему огни святого Эльма,
Их здесь сиянием зовут Полярным,
И все преобразилось вдруг, как в сказке странной.
На сопках заискрился снег, что жемчуг белый,
В заливе улеглась волна, как пес несмелый,
Куда-то улетел соленый ветер,
Глазами рубок замигали лодки, словно, дети.
«Убитый» вахтенный АК к груди прижав,
Смотрел на небо и тихонько ржал…
Он был «салага» и впервые,
Узрел красоты Эльма неземные.
Кода-то видел их и я, чему поныне рад, друзья!