Новый год на носу,
и за кадром лучи весны.
Предпоследний день, уже ночь,
и мне хочется тишины.
Но она уже здесь, и это забавно.
Должно быть, очень приятно
Провести эту ночь безвозвратно
через гребни веков.
Написать на белом что что-то
запомнил и вот
Провожаю, дескать, этот
прошедший год,
Словно бусинки нанизываю
на паутинку,
Или набрасываю картинки,
мол, по пути.
Видеть сны научиться –
Загадку пусть новый год загадает.
Зеленой жидкостью множества
жизней полные,
Прозрачные бурдюки прорастают
Из стеблей и стволов, протыкающих
черную землю,
Сияющему солнцу сверканье
в тему льда.
Развитие океана лежит во все
стороны сразу.
Это видно, если смотреть
завороженным глазом.
Обнаружить что-либо
в движении облаков
не удастся,
И забудешь подумать куда течет
Из-под моста вода вся,
Если ты просто стоишь и
смотришь на что-то
другое...
Что можно подумать, когда
ничего под рукой нет,
Или когда под головой вдруг
не остается подушек,
А мысли, собравшись, уходят
Концерт в филармонии слушать.
«Воля ваша...» и ветер
в траве невербален,
как камень.
Если в нем слышишь пение,
то ты уже с нами.
И когда вернешься домой,
тоже уснешь в этих
волнах:
Может это эхо на кухне
контрабаса или валторн.
Полости тел пропускают
воздушные токи
Существ, не названных нами,
Расселившихся в бесконечности,
распределенной местами.
Друг от друга их отделяет пространство
долгой прогулки,
Чьи-то шаги за углом, как твои,
отдаются гулко.
Теперь не сутулься,
плечи раскрой, как книгу, и
Листья перевернет ветер,
влетев в открытые створки окна,
прорубленного в белом свете:
Карусель лепестков, сплошь
покрытых цифрами, как росой...
Сроки вечности утром
тумана процеживают
фиолетовый гной.
А в бушующем море качелей
Железный огонь отформован
Внутри тела в чугунной темени
Сон разгорается снова...
Вечером фонари разом зажглись,
И ушли по прямой
вдоль дороги.
Ни мудрец, ни ребенок
не разберут, что все это –
ново или старо.
Крепкие жилы похожи
На глубокие складки
плащей и морщин...
30 декабря 1999 г.