Гибель корабля
И всё к чертям! Корабль положен в дрейф.
Команде дел других вполне хватало.
Ей ни к чему, к примеру, положенье рей
Ну а тем более вращение штурвала.
Она была по горло занята,
Непрошенных гостей подкинул случай.
Со шлюпок вверх они бросали на борта,
Вонзая в дерево, отточенные крючья.
Потом на палубе рвались шары гранат,
Ножи дырявили просоленные шкуры.
Когда в прицеле лоб, напрасно говорят,
Что смерть слепа, и будто пули – дуры.
И топот ног, и стук простреленных голов
Во чреве судна отзывались гулким бредом.
А крысы в трюме не метались вдоль бортов,
Они покинули корабль за ночь до рейда.
Известно – выстрел порождает новый выстрел.
От злобы вскачь пустивших красного коня
Под верхней палубой зачат был малой искрой
Зародыш будущего, страшного огня.
А на верху от стонов, брани и призывов
Оглохла ненависть, беря крутой разгон,
Пока огонь, созрев, не вышиб гулким взрывом
Тупую злость из одурманенных мозгов.
Услышав крик: «Пожар!», врага, как ветром, сдуло.
Ну а команда? – ей как будто с плеч гора,
Но дёрнув помпу и решив, что дело туго,
Она покинула пылающий корабль.
Свободен, пусть за пять минут до смерти,
Гроза морей, врагам внушавший страх,
Поймав привычно в такелаж упругий ветер,
Внутри сгорая, шёл на полных парусах.
И вот уже от бака и до юта
Металось пламя, пожирая всё подряд.
И со стволов прощальным прогремел салютом,
Забытый в спешке, пушечный заряд.
Горели паруса. Зловещ их символ,
Когда не ветром, а огнём они полны.
Корабль слабел, и не хватало силы
Преодолеть сопротивление волны.
Подумав горько, что уходит его время.
Решив – не стоит ждать мучительных агоний.
Он отворил окованные двери,
Впустив в крюйт-камеру стремительный огонь.
Взметнулись искры вверх, пол неба озарив,
Сплетя его с морской волной в клубок багряный.
Глухим, тяжёлым вздохом страшный взрыв,
Казалось, вырван был из сердца океана.