Я расскажу вам как однажды.
Какого дня, числа неважно
Одна карга преклонных лет
Себе купила сигарет,
И позабыв про честь и совесть,
Нарисовав повыше брови,
Готовилась уйти в бега,
Дня на два: бабушка Яга
В ажурных, розовых чулочках,
С таким глубоким декольте,
Какое вам, за между прочим,
Не увидать и в Варьите.
Уже ресницами махала,
Стремясь с их помощью взлететь,
Она себя разрисовала,
Убавив возраст свой на треть.
Старалась реже улыбаться:
Зубов осталось только три,
О ней я расскажу вам вкратце:
Был на Яге ещё парик.
Такой кудрявый и зелёный,
Его с болота муж принёс,
Он был тогда в Ягу влюблённый,
Теперь с него, какой уж спрос!
Теперь он, будто пень трухлявый,
Сморчок невзрачный и ворчун.
И он всегда пред нею правый,
Я про него, вообще, молчу.
А бабка Ежка, между прочим,
В душе осталась молодой,
Хоть шарм её давно просрочен,
Она не гнётся пред бедой.
И щёки впалые накрасив
Столовой свеклой от души,
Записку прицепив на ясень:
«Меня, касатик, не ищы!»
Вдруг взмыла вверх. Какие дали
Манили бабку в поздний час?
Уж мы сидели и гадали,
Куда, де, ведьма подалась.
На шабаш? Нет, прошло то время,
На месте мода не стоит!
Она устроилась в гареме,
Судить без правила бои.
А что? Там жёны одурели,
Ведь муж у них на всех один
И каждая, в удачу, веря,
Другой мечтает навредить.
Вы не бывали в том гареме?
И, слава богу! Я была...
Поставив спешно ногу в стремя,
Я еле ноги унесла.
Хвалиться им там, право, нечем!
Все козни их, как мир стары.
Там, будто поле грозной сечи,
Там всем уже не до игры.
Им больше некуда податься,
Ну, а султан? Ему-то что?
Ему по кайфу развлекаться,
Но поздно вечером, зато,
К нему придёт Яга босая,
С румянцем ярким на щеках:
- Я что ли гончая борзая,
Ответь мне, нелюдь, вертопрах!
Я, - скажет, - руки умываю,
Смотреть на них нет терпежу,
Ведь там, почти, передовая!
Ума, как быть, не приложу!
Здесь, что не женщина, то песня!:
А бьются не на жизнь, на смерть!
Хоть ты – мужчина интересный,
От жён своих всё круть, да верть!
Ну, разве так глумиться можно?
Ты волю девушкам верни!
Решить ужели невозможно:
Я иль они? Ведь тают дни!!
Султан усы свои погладил,
Сказал: «Ну, так тому и быть,
Чего тебя-то лихорадит?
Тебя ль мне с девками делить?
Они, как ртуть, как наважденье,
И до инфаркта доведут!
А ты, Яга, нальёшь варенья,
На чай горячий станешь дуть.
А, выпив чай, пойдём на воздух,
Какая красота кругом!
Для нас с тобою, лучший отдых -
Вокруг дворца пройтись пешком.
Взбодримся, разомнёмся малость,
Устанем, рухнем на кровать.
Нам раньше вечной жизнь казалась.
Ах, что об этом горевать?!
Хорошего, так в жизни много!
С тобой, к примеру, диалог.
А ты, как прежде, - недотрога,
Прыг на метлу, и за порог.
Опять один… Один? А жёны?
Признаться в немощи своей
Не позволяют мне законы,
Султанской братии моей.
Зато теперь «Бои без правил»
Все перенять уж, норовят
Меня в истории восславить...
Но слава – дым, лесть – это яд.
Я мог бы быть вполне счастливым
С одной любимою: с Ягой.
Но стать султаном перспектива
Меня манила. И другой
Жених моей Яге сыскался,
Из леса леший, - Лёшей звать.
Уж целый век с тех пор промчался!
Я ль был не прав, она ль, права?
Зачем мы время упустили,
И с ней не создали союз?
В плену несбывшихся идиллий,
Ношу в душе тяжёлый груз.
А для чего я стал султаном,
Я сам не помню и не рад.
Всё в голове моей туманно.
Склероз, проклятый виноват!"
Уж стёрлись в памяти моменты,
Как был студентом и она:
Евгения - по документам,
Была в меня так влюблена,
Что свет из глаз её струился,
Лишь я встречался на пути,
Но вот, с пути, однажды сбился,
И разыгрался аппетит!"
Мужчина волен быть неверным:
Дал слово и назад забрал.
Яга была, конечно, первой,
Но для него, «уже стара»:
И хоть была тонка, изящна,
Но, 22 есть 22!
Уж он – неверности образчик,
Другим твердил любви слова.
Раз он - султан, то значит, вправе
Решать, кого любить в сей час.
Так зрели там бои без правил,
Зато огонь любви угас!
Как глянет Зульфия с укором,
Гульнур слезу смахнёт рукой,
Людмила мимо шагом скорым
Пройдёт, и пропадёт покой.
Ну ладно, хоть бы были дети,
Хоть, обстарайся, - чёрта с два!
Все говорят: «Бог, шельму, метит»,
Но здесь Чернобыль виноват.
И хоть он был на третьих сборах.
Но всё же дозу получил.
И он решил: раз уж не помер,
Чего бездарно жизнь влачить?
Живи на полную катушку,
Люби, страдай и смейся всласть!
И он забыл свою подружку,
Она же, замуж подалась.
И мужа так она любила,
Как и должна была жена.
Он был ей, по - началу, милым,
Ему - красавицей – она.
Поставим дальше многоточье,
Ведь дальше было: как у всех,
Она растила сына с дочкой,
А он бранился… Вот ведь грех!
А сам уже давно не мылся,
Костюм на нём, как на колу,
Уж, пусть бы, лучше, он влюбился!
А он – бац - лаптем по столу!
Суётся в тряпки и кастрюли,
Лишь в этом проявляет прыть.
Пивка попьёт и тут же в «люлю»
Заботы с ней не рад делить.
Он так, порой, кричит со злости:
Суп не такой, Яга не та.
У них бывать не стали гости.
В душе тоска и маята.
И вот Яга в одной газете
Нашла заметочку, а там:
«Тем, у кого большие дети,
К тому же, есть своя метла,
Работа светит неплохая,
В один гарем судить бои».
Вот, все Ягу, по жизни, хают,
А жизнь на месте не стоит.
Была, - Евгения, студентка,
Теперь - Яга, а тот султан,
Что вспоминал её так редко,
Её, почти что, не узнал.
Но как узнал, то, вновь, влюбился.
Ох, до чего коварен Рок!
Вот, если б он на ней женился,
Наверно б, в жизни больше смог!
Но он за жён своих в ответе
Она - за мужа, что так слаб!
И здесь никто не лишний третий,
Но обстоятельств бедный раб.
"Дать что ль, развод всем до единой,
Оставив пару танцовщиц?"...
А где Яга? Та с магазина
Припёрла овощей, яиц
И, прибираясь, тихо пела,
Уж в чугунке варились щи,
Потом нашла другое дело:
Вдруг, села слушать, как пищит
Комар ей на ухо, мол, дескать,
Муж возвращается домой,
За обе щёки, будет трескать
Всё что ни дашь, а сам с сумой
Пустою явится с болота,
И с постной рожей, и в сердцах,
Бранить начнёт тебя. «Ах, что б он,
Навек запутался в кустах, -
Яга промолвит без эмоций, -
И без него немало дел».
А муж ей криво усмехнётся,
И скажет: «Я б, сейчас, поел!»
Она посадит и накормит,
Какой ни есть, а всё же свой,
И всё у них как будто в норме,
И всё как будто, «ничаво».
А завтра вновь он на болото,
Она в гарем, всё как всегда.
А вам пожить так не охота?
Наверно, нет! А может, да?