Мир памятников
/Из поэмы "Нулевой житель"/
Убит мудрец, и осталась мысль,
освободившаяся навсегда.
Ввысь ушла,
в ту, где он зачислен.
А тело – камнем.
И – в города.
- Байрон.
А постамент – собаке.
Ведь спала же! А разбудил.
... Всюду – символы истин, знаки,
кто бы МИМО не проходил.
О Гомере я, о поэте,
я – о Тютчеве–мудреце,
обо всех, кто на постаменте
с недосказанностью в лице.
«Пришёл, увидел»... окаменел.
Значит, всё-таки что-то сделал.
Значит, снова – отказ от тела,
значит, всё-таки был смел.
- Там – Великие Мертвецы:
деды, прадеды, праотцы
стоят по скверикам полуночным
разные памятники над цветочками:
медные,
мраморные
и другие... -
все
пока ещё дорогие
или забытые одиночки.
- И их всё больше, а нас всё меньше...
Смеясь над временностью, над властями,
взяли бы все и, пугая женщин,
ночью – каменными гостями!
- Там, внутри, что-то есть и будет, -
целый Космос земных потерь:
чем мечтали,
что снилось людям... -
двери там,
и – за дверью дверь.
- Они – квинтэссенция: сумма ценностей, -
всё, с чем мы из Истории вышли,
и уж простите за откровенность,
сегодня
они б не выжили.
- То-то – в камень. А что с ним станется!
Вымрет Мир, а они останутся
как население городов,
вдруг опустевших и одичалых.
- Дай им Боже начать сначала,
от небессмысленных первых льдов!
- Дарю Шекспира.
С памятью о нём,
где память о других
делах и ранах
однажды стала мной,
как в водоём
дождями превращают котлованы.
- Хотя б в полтонны –
монумент Платонову!
- Или в Храм его.
На икону.
"Мы строим жизнь – назло врагам".
Потом – к добру друзей достроим.
Не верь дорогам, верь ногам.
Где правды нет, идут к изгоям.
Там ангел нищим подаёт
в руинах проклятых Касталий
протухший спирт,
прокисший мёд,
и спит скелет на пьедестале
(во всю вонючую длину –
затем, чтоб выглядеть напевней).
А я в платоновской деревне
жду сталинизм и войну.
- Я вот памятники ненавижу;
с ними как надо не поговоришь.
Толку-то, что я их просто вижу! –
злая, памятная над ними тишь!
Гипс... гранит... миллион кумиров!
МИР ПАМЯТНИКОВ – ЭТО ПАМЯТНИК МИРУ.
_________________________________
Рождение. Трактат о слове
Владимир Мальчевский
*
_________________________
Учителю моему С.Н. Меркулову посвящается.
1.
Где нет эмоций - ни тьмы, ни света,
и - ни мороза нет, ни жары,
ни мер, ни знаний, ни даже цвета
до Слова первого.
До поры.
И этим словом была «ЭМОЦИЯ» -
лоцман в хаосе «всех и вся».
Чтоб оценить, СЕБЯ оглася,
нужен кто-то, кому неймётся.
2.
«Сначала
было Слово» -
ребёнок
размером с Бога.
...Брошено
в мир суровый,
стало Слово
убого.
В косых насмешках
царей и черни
по дну забвенья
из конца в конец
скиталось в терниях.
И были тернии
срезаны
сказанному
на венец!
Дрожа от страха меж корней-сплетений
в блуждающем фосфоре призраков-двойников
Слово
тенью через тьму значений
скользило,
ещё не страшась оков.
Строки острожник,
влачило кости.
Молчало, милуя вековую спесь, –
жерлом в спину:
“Drang nach Osten!”
“Суть изреченная
ложь есть!”
И – словно шомполом
строкой печатной
навылет вычищенные
(как скопцы постом) -
вставляли,
сдернув грехи-перчатки,
свинцовое слово
в холодный ствол.
Предательством
пролитая
экзистенция
лизала Стиксом
земную соль.
И Слово знало
как
из сердца в сердце
льют
расплавленную добела
боль:
"Отчаяньем
вышибленное из оправы,
воплем
выбелив
губ излом,
прикипело бы лучше
к гортани лавой
слово,
вылетевшее
кулаком
в стекло!"*
... Когда,
рождённый сверкать каратом,
гнил глагол
в тишине острога,
в чрево Вечности уносил Сократ
слова
вытравленное нутро...
Молчали
те,
у кого “все схвачено”
...мёртвой хваткой
руки недоразвитой:
в тупом
и старательном однообразии
рычаг – на себя
(слова оплачены).
Ухмылкой
расхлябанной двери
лязгали
слова-шарниры,
слова засовы;
дрязгли
в грязи
сонными совами,
выкатив
гласный
глаз...
Тот ли твёрд,
кто – резцу подобен высечь грань
в темноте-плите –
маски, призраки откровений
добыл;
те,
которые испокон – не те?
Так
неподвластный красоте-обману, –
несуществующей тайны жрец, –
наощупь
вшептывает... в душу-рану
выдумку-свет
слепец.
Не слишком ли
низким
поклоном добр
душой измученной
приглашённый вор,
вдоль света слов
бессловесной коброй
втягивающийся
в разговор? –
и полз
рабом
сквозь лабиринт Корана,
где стонут раны
под солью слёз,
ступенью “зена”
в подвал нирваны
в копоть
на треть погружённый
мозг,
раздавленным маком
в тесноте “мистерий”
скользнув в безвоздушной души провал,
где меж Квазарами... тела... затеряна
ненужная,
высушенная голова,
забыв, что ВСЁ во ВСЕЛЕННОЙ бренной,
где ЯВЬ и ВЫМЫСЕЛ – нетленный ФАКТ,
в сердце живёт ИЕРАРХИЕЙ ЦЕННОСТЕЙ
... и сердце вздрагивает
факту в такт.
3.
Нештатным глашатаем жизни
шаталось
Слово
по этажам-аспектам...
И, ходят слухи,
его, спотыкающегося,
узнал
на проспекте
один субъект.
Дядя добрый.
Пиджак – велюр.
Высоколобый
поэт–балагур.
Следит за собою.
Особо.
В оба.
Чтобы...
"не чересчур".
М У Р.
Заявление
чёткое,
но –
с учётом:
подпись выцвела
под слезой
обид.
– Слово!
Искомое!
Изречённое!
И этим же словом –
бит!
Вы только представьте себе:
с “ре-во-люция”
рифмую запросто:
“де-ва-де-ре-во-блюдце” я!
у меня томов –
на отдельный дом!
А оно:
“Каждый том
у тебя –
не о том ”.
Прошу на вид...
И сидит, сердит.
А в рамах вылинявших категорий,
где гас веками
в углах икон
свет слезы из глубин Канона,
уже – не слово,
а светлый сон...
а слабый стон...
и у стен апорий
плакал мудрец Зенон.
И самое главное – невыразимо,
неисповедимо, как безмолвье бед,
как всё Прекрасное – неисчислимо;
искомого
слова
нет.
... Мерцает мудрым звездой Гомера
со сводов всех философских сфер
«НЕИМОВЕРНОЕ»
в греческом «АМОВЕРЕ» –
ОЦЕНКА-ЭМОЦИЯ, как начало мер.
Лишь тот велик, кто молчаньем платит;
смотрит горестно сквозь туман веков
седая Формула в простом квадрате:
ладони – скобками у висков...
Любая Вечность
равна
мгновенью:
перо Жар-птицы –
горящий пух!
И Слово,
преданное
забвенью,
слетит с креста,
ибо слово – дух.
Тот день
безумьем
отразится в лицах,
и вспыхнут крылья лебяжьих стай!
Земля остынет
и отстранится
от дел людских
и от Божьих тайн.
3.
Кто знает ЧЕМ
защищают Слово,
нем
«яко видеши
смерть отца»;
кровь в лицо сквозь души пролом:
«А всё-таки... она... вертится...»
Свят,
кому на плечо
упало
вдоль перста Истории,
что в пожарах жёлт,
ребёнком раненым
из лап напалма
слово
выхваченное
как живой ожог! -
когда в руинах
предсмертного хрипа
ни толики
жажды
простить нельзя,
когда –
ни ручонок,
ни слёз,
ни всхлипа,
а только
одни глаза.
Сдать оружие!
Отменить затменья!
Плен Истории,
разомкнись, спасён,
когда Вселенную огласит рождением
человек,
который
познает ВСЁ!
И обновлённое Солнцем Моцарта
в Главах Космического Жития
грянет
чудо чудес – ЭМОЦИЯ
АБСОЛЮТНЫМ
КРИТЕРИЕМ
БЫТИЯ!
________________
Должники добра
Нельзя «отдать долги» ни Пастернаку,
ни Лобачевскому, ни Врубелю, увы;
полёт сердец в веках неодинаков.
Наш – выше (относительно травы):
качаясь так же, как вершины кедров,
ей не судить о высоте небес.
Но кто был щедрым, тот остался щедрым -
как Храм добра суров кедровый лес.
_____________________________
Что в имени твоём?
Что
в имени твоём, в котором – всё:
и слёзы, и удачи,
полёт... и память, чтобы не свернуть!
Ведь клички прилипают к однозначным,
а имена предполагают Путь.
Что
в имени ТВОЁМ?
___________________________
Из списка новостей
/Роберту Рождественскому
«Письмо в тридцатый век»/.
«По городу ходит моральный урод».
Какое событье! В Москве - и такое!
В Москве
с настоящей Москвою-рекою,
с домами людей
в отражении вод,
с милиционерами
в белых рубашках,
с блестящим, умытым Садовым Кольцом,
в рисунках
учителя с мудрым лицом,
со школьным газоном в росе и ромашках,
с дедулей в коляске,
чей добрый совет
учил понимать и себя, и уроки;
как надо взрослеть,
невзирая на сроки,
чем будет Земля через тысячи лет...
С волнующей тишью
музейных фойе,
с дрожащим в руке театральным билетом,
с ветвями аллей,
переполненных светом
и с запахом тканей в дверях ателье,
с девчонкой,
смущённой
в углу раздевалки,
с мальчишеским счастьем –
смотреть в телескоп,
с экранами хроники в буковках «стоп»,
бегущих в царапинах
киноплёнки,
с числом «курсовых», диссертаций, идей
в студенческих клубах
с безумством гипотез,
конечно, - с Рождественским,
смехом детей,
с мечтой состояться,
богам уподобясь,
чтоб жить во спасенье калек и сирот,
забыв о себе и о личном покое.
Мы видели в этом движенье вперёд:
сквозь тайны Вселенной – Москвою-рекою!
*
И вот Вам, Рождественский, - весь пароход.
Там – ящик почтовый. Посланье вернулось.
Тут счастье
пророкам не всем улыбнулось, -
в тридцатом – не тот
и не этот народ.
_____________________________
Как на Каме-реке
«Как на Каме-реке...»
\Осип Мандельштам\.
Её насилует конвой, -
его судьбу, его супругу,
они глядят в глаза друг другу.
Он связан, но ещё – живой.
Россия о любви молчит;
любовь в слова не воплотима.
Светла, осмеяна, незрима,
она в груди ещё стучит.
___________________________
Есенинская Русь
«И долго будет месяц плыть,
роняя вёсла по озёрам...»
/С. Есенин/.
Здесь - бескрайняя Русь озёр;
волны месяц несут волнуясь...
И в озёрный плывут простор
вёсла, брошенные в поцелуях.
_________________________
С. ЕСЕНИНУ
Род... Природа... Родник... Родина...
Достояние всех, кто есть.
А убьют,
значит, путь пройден,
видно, Родина-то не здесь.
_______________________
Где ты, Мисюсь?
\А. П. Чехов. "Дом с мезонином"\
Назло прекрасным жёнам декабристов
и женщинам из чеховских времён
у всех «событий» - загорелый фон;
упруг, самодостаточен, неистов.
И в камуфляже чёрных простыней
он увлечён политикой захвата
с названием «любовь». Любовь крылата:
на полспины. Тату в кино видней.
Ни книг, ни споров: «хорошо живут».
Взамен Вивальди – ритуальный «диско».
Здесь радости не видели и близко,
и всё – игра. Поверхность. Плохо тут.
Всё тот же дом и тот же мезонин
в цветочных клумбах, пахнущих бензином,
с фамильными часами над камином...
Зачем я здесь стою нелеп, один?
_________________________
Константа бытия
«Мыслю, следовательно, существую».
/Рене Декарт/.
ДЕКАРТУ О КРИТЕРИЯХ
«Мыслю – следовательно, существую».
Это - неправильный перевод.
«Мыслимо как сущее» - правильный,
но неправильный как подход;
мухе, пожалуй, и мыслить нечем,
но муха «чует», что она ЕСТЬ.
Эмоции – те же, что человечьи:
лбом в стекло изгоняют спесь.
Чувствую – следовательно, существую.
Критерий – чувство. А почему?
Жизнь не мыслят не таковую;
если «больно», тогда – кому?
*
Скажите, господин Декарт,
термит, который существует,
ведь он не мыслит, не тоскует,
безличен как живой стандарт.
ПОТРЕБНОСТЬ «знать» - не для него.
ПОТРЕБНОСТЬ «жрать» - сильней гаранта.
Тут лишь ЭМОЦИЯ константа.
И – не термита одного.
___________________________
Объект познания
/Циолковскому Константину Эдуардовичу/
"Бог", конечно, - большой и сложный.
Но не надо о Нём заранее.
Всё понять и усвоить можно:
"Бог" - объект для научных знаний.
У Него столько тонких граней!
Вдруг помнёте да искривите,
оклевещете по наитию
и поссоритесь в "толкованиях",
расколовшись на сто религий,
да зальёте планету кровью
и напишете в "Главной" книге:
"Это – Он! Ради нас. С любовью".
Но не надо вот так, заранее.
"Христиане" ли, "мусульмане",
вы ведь тоже – объект познания:
инквизиция в "покаянии".
_________________________
Поиск и результат
«Бороться, искать, найти и не сдаваться»
Умер с голоду
Лобачевский
в мире умников
и наук:
каждый смолоду
ищет веский
кто вопрос,
кто мазок,
кто звук.
Кто сумеет,
с того и спросят.
Крут истец
и ответчик крут.
… Входят ангелы
и уносят
труп его
и посильный труд,
и смеются
легко, по-детски;
время смоет
и день, и век.
А внизу – леса, перелески,
зеркала и морщинки рек...
____________________
Памяти Столыпина
Был для России гением спасенья,
но был убит,
спасая пустоту.
Здесь, в Петербурге, в листопад осенний
златые краски гаснут на лету.
Закрыть собой Царя и кануть в Вечность.
Подставить грудь, спасая идеал –
имперский дух и образ,
что создал
в былых сраженьях жизни быстротечной,
чем заслужил презренье думских лбов
из тех же тайных лож за той же дверью
для сатанинских плясок и мистерий
с их обещаньем сорока хлебов.
____________________________________
Встреча
Деду моему,
Дмитрию Исааковичу Мальчевскому.
Старик в постели умирает.
Рука по краю покрывал
спадает,
умиротворяет...
И всё, о чём старик мечтал,
струясь от пальцев по спирали –
вдоль сухожилий и к плечам,
вдруг расцветает
как вначале,
спеша виденьями к очам,
кружась,
переполняя череп...
И дух больного старика
уже парит
и видит берег, -
под ним – волшебная река.
Его израненное тело
качает лодка. И Харон,
склоняясь к вёслам то и дело,
качаньем заполняет сон,
вокруг в немыслимом сплетенье
цветными кадрами кино –
всё то, что было суждено:
любовь,
победы, униженья...
Теперь он может в них войти.
В любой. Остановив рукою.
В квадратик зла или покоя –
в любой фрагмент его пути.
Он выбирает кадрик детства
с холмами в маковом огне:
там – мальчик, что по-молодецки
скакал на сказочном коне,
и, рассмеявшись, не вернулся,
и в алом поле – никого.
«Прозрел» старик и улыбнулся:
то был погибший сын его!
Теперь они – навечно рядом
Цветы, что он носил сюда,
ещё не потускнев нарядом,
украсят встречу.
Навсегда.
__________________________
Подоконник
/Моей маме, Надежде Дмитриевне Мальчевской,
ветерану ВОВ,
старшему преподавателю
кафедры экономической географии
Новосибирского Университета посвящаю/.
Подоконник – белый мрамор,
да попробуй, дотянись!
... Руки мамы.
– Здравствуй, мама!
Подоконник – чистый лист.
Прилетает пыль из лета
и большой, серьёзный шмель,
в золотых лучах рассвета –
золотой пахучий хмель.
Сад из лунного покоя,
голубая бродит тень…
Под горячею ступнёю –
подоконника ступень!
– Поскользнёшься, ах разбойник!
С каждым годом – Новый Год.
Эта жизнь, подоконник,
то ли – выход,
то ли – вход.
Что-то – дальше,
что-то – ближе
или – всё наоборот?
подоконник - меньше... ниже,
а в окошке – пароход.
Словно идолопоклонник,
то в строю, то на краю,
я молюсь на подоконник
в беломраморном раю.
– Здравствуй, белый подоконник,
подоконник под окном.
А в окне темнеют кони
под заснеженным сукном.
Две иконы на хитоне...
затянуло белый свет!
Обопрусь на подоконник –
никого здесь больше нет.
Светлый крест оконной рамы,
белый мрамор... – обелиск.
И последней телеграммы
запоздалый, мятый лист.
___________________________
Поминальное
В похоронном зале пусто.
Только музыка и гроб.
Ни слезы вокруг, ни чувства,
и молчит дежурный поп.
В коридоре серый камень
для числа прожитых лет
со словами: «Вечно с нами»,
(и ни слова, что – поэт)
да страничка в интернете,
что хранит всеобщий страх.
Только листья на ветрах
шелестят по всей планете.
_____________________
К эпиграфу
«Раззудите свое самодовлеющее седалище аллеями
книгохранилищ, сих колумбариев добрых надежд и тщеславия.
Указывая на бесконечные корешки, спросите Служителя:
«Как сложились дальнейшие судьбы усопших?
Не на ветер ли побросали они бисер слов?»
/Саша Соколов. «Палисандрия»/
*
Мы плачем, провожая мертвецов
в Миры, где открываются Кулисы,
где Истина превыше компромисса,
что властвует над жизнью мудрецов.
Кто знает всё, от знанья отрешён.
Чья воля – свет, тот тьму не замечает.
Кто понимал, и ныне понимает:
любой живой для мертвеца смешон.
_____________________________
С Т А Л К Е Р
Андрею Тарковскому
(и собаке Байрона).
Я – режиссёр
немыслимых событий;
я знаю,
КАК
устроен этот мост
от берега желаний
до открытий,
как на него попасть,
минуя пост,
как обойти
воздвигнутое страхом
сквозь Ад чистилищ,
что сбивают спесь,
прийти к награде,
как идут на плаху,
где познают
ЗАЧЕМ и КТО
мы есть.
Я выбираю в путь не любопытных,
а по отчаянью
в искренних глазах;
мой лёгок мост,
и он не терпит сытых –
их «тянет вниз»
на призрачных весах…
и нет мне
ни прощения, ни знака –
я сам себе заступник и палач...
Но Истина приходит
как в «Сталкере» собака:
сильные идут на плач.
_______________________
2.
Панорама
/Андрею Тарковскому/.
«Сталкер» - это английское слово.
На весь экран.
И – без перевода.
Зачем!
Кино – для всего народа.
Значит – Англия.
Что в ней... такого?
... Плачет Сталкер.
Ответить нечего.
ЧТО ему
этот путь из мрака?
Так же молча стоит собака –
символ Истины безупречный –
как из Лондона, с постамента,
(«Не будите собаку спящую»…) –
как из прошлого в настоящее
позабывшимся аргументом.
Чтоб над сталкером встать
над плачущим...
В центре фильма -
как КУЛЬМИНАЦИЯ,
как ответ.
И навек остаться
так понятно и многозначаще!
Много ль нас, кто ответить сможет,
ПОЧЕМУ - он,
и ЧТО он ищет?
ЧЕМ заплатит он,
чем он дышит,
ни на что в Миру не похожий?
"Зоны" знаний. Зачем их строят,
галереи, библиотеки?
Чтоб отчаявшихся удостоить
всем,
что вынесли человеки
из потерь,
из любви
и боли,
из тупых костров Инквизиций,
чтобы мы...
могли извиниться
за беспечность и слабость воли –
замереть
у полотен в рамах,
замолчать
у границ гармоний
и увидеть себя
на фоне
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПАНОРАМЫ.
_____________________________
*Исходя из прочитанных публикаций и рецензий
на фильм А. Тарковского «Сталкер»,
считаю необходимым сказать, что фильм не понят никем.
(Содержание фильма не имеет никакого отношения
(кроме формального) к повести А. и Б. Стругацких
"Пикник на обочине"). Сталкер: http://www.ivi.ru/watch/stalker/
3.
О Сталкере Андрея Тарковского
Все мы «по жизни»
бросаем гайки.
Интуитивный путь.
Мы у Гармонии –
попрошайки,
веруя в что-нибудь...
Только уж – где нам
познать отчаянье! –
Много ли мы хотим?
... Рельсы
Не наши дома качают.
Мы – в поездах летим!
4.
Андрею Тарковскому о ценностях
Гуляя
между Рембрандтом и кошкой
с вопросом,
что я более люблю,
я б допустил досадную оплошку,
стараясь объясниться, почему
практическая значимость предмета –
расчёт на вероятностный повтор –
равна нулю.
Не повторить портрета.
А кошка… их, пожалуй,
полон двор.
______________________________
М И М
Л. Енгибарову, другу юности моей.
Я – мим-м-м.
Я – музыка молчанья.
Первопричина звука.
Псев...до...ним-м-м.
Осколок
всех зеркал,
я – их отчаянье:
я – Волею Всевышней мим!
И я – печаль.
Лишь мудрый посвящён
в глубины книг,
где всех движений
скрытое начало:
на полужесте сломан крик,
но как Велик,
чей жест звучал
в начале всех начал!
Мой час придёт –
мой звёздный час,
(ведь звёзды светят мне!)
когда художникам не хватит красок,
когда пристанище своё
покинет боль в огне,
скользя сквозь пламя,
я,
Волею Всевышней
память,
останусь в маске -
так
велели
мне.
Я знаю больше,
чем могу сказать,
но сделать зримым
то, что достоверно,
способны
чу
де
са.
А где
им
мера?
Я -
чудо
сам:
я –
только жест,
и я –
не только он.
Я –
только "я",
но где земной предел?
"Я" –
лишь условность,
точка,
горизонт
секущая
на равенство
судеб и дел.
... Пусть на подмостках сцен
неслышный след мой – нем.
Но там, за скрипом закулисной дверцы,
на мой усталый вздох
я ближе к тем,
кто
на кругах
земных
арен
ваял свой Космос по размеру Сердца!
_________________
Артуру Кларку
У чёрной плиты Монолита
Неандерталец спал.
Теперь там собака зарыта.
Наверное, поп закопал.
_____________________
Пророчество
/Памяти Рэя Бредбери/
Господин 451
градус по Фарингейту!
Разбушевались, – того гляди,
выжжете Вашу «флейту» -
выжрете, выдуете
и себя, авось.
Дым останется над безмолвьем.
... Люди в шкурах
бегут от молний
в пепле книг
босиком и врозь.
___________________________
Тому Вулфу
"Мир спит как молодая лошадь, стоя"
...И всё проспит.
И всё уже проспал.
И всё,
чего воистину достоин,
проснувшись, обнаружил
и... упал.
И смотрит
широко открытым глазом
во тьму ствола
из глубины зрачка,
стреножен,
оглушён,
побит и связан.
Цветочки,
бабочки,
водичка,
облачка...
____________
М А У Г Л И
/Р. Киплингу/.
Я – Маугли. Вокруг меня – зверьё
«хорошее», «плохое», «никакое»;
кто - хищник, чтобы «каждому – своё»,
кто – так... а кто – «домашний» для покоя.
То лис хитрит, то шастает медведь,
но я не зверь, покой мне только снится…
Мне с ними больше нечем поделиться,
и от того я сам готов взреветь!
Но здесь – тайга, в которой я родился…
Вращался Мир в расчётах и цветах…
И рад ему, я с ним не согласился –
с его житьём, что порождает страх.
Не пропустить ни веточки, ни мысли
и всё, что можно, в знания облечь,
и если есть ЧИСЛО, то всё – исчислить!
Нет ничего, чем можно пренебречь.
Я – Маугли. Я научусь, я стану.
И пусть, тайгою проклят и сметён, -
со всем, что я открыл, я в звёзды кану
красивой сказкой писан и прочтён.
________________________________
Писателю Эдуарду Карпухину
... За оврагом лопнул воздух –
длинно и далёко,
пробежав волной по звёздам –
чистой, одинокой.
Там с потерянным лицом
в праздник Благовеста
пьяный мальчик с ружьецом
в поисках невесты.
Позади него – Чечня,
впереди – безлюдье,
а в округе – чертовня,
праздник словоблудья!
_______________________
О "Сокровищах Валькирии"
/писателю Сергею Алексееву/
Нам «раскрывают» тайны языка
затем, чтоб рассказать, что «гой» – избранник
Высоких Сил и необъятных Знаний.
Солгать красиво, значит – свысока:
с орбиты власти, веры и Луны,
(хотя они давным-давно едины)
назвать раба в насмешку - Господином
решают те, чьи лица не видны.
А за окном – предутренняя роща
и сквозь туман – душистая трава…
Но эта жизнь давно не такова,
и никогда уже не будет проще.
______________________________
Читайте «Гулливера»
/По следам Джонатана Свифта/
Семь Королей, да жаль, одна галера.
Над ними – глупость, а под ними – прах.
Не соскользните на семи ветрах! –
читайте «Гулливера».
Нелепой плоскостью на трёх больших слонах
живая дичь, висящая на мушке,
Земля училась расставлять ловушки,
наивная возница черепах.*
Смешна «любовь», и беспардонна «вера»,
и где погибнем, там повиснет крик...
Разумные не держатся за миг, –
читайте «Гулливера».
Но я – не ваш. Забудьте обо мне.
Весь Космос – территория Гомера.
Чем говорить, что «истина – в вине»,
прочтите «Гулливера».
В обломках вёсел,
с кровью на губе
бездарный Мир - в болтанке биосферы.
Но можно выплыть, вспомнив о себе –
читая «Гулливера».
И пусть ваш сын не принесёт овцу,
а лишь искру гипотез для примера,
поверьте, людям этот свет – к лицу:
читайте «Гулливера».
_____________________________
* Черепаха – символ земного Времени,
на котором «стоят» трёхмерность и три закона диалектики.
А Л Е К С А Н Д Р
Б Л О К
Его каблук примял песок.
В его руке качнулась лира.
Он честью был Страны и Мира,
а Мир бездарен и жесток.
_______________________
Поэту А. Башлачёву
Поэт не знает, рано или поздно
он может просто ... выпасть из окна.
Взорвётся мозг, в лицо ударят Звёзды
и – образов бездонная волна!
Поэт не знает, короток ли, долог
его поток реальности и сна,
что не заметен среди книжных полок;
БОЛЬШИМ СТИХАМ - БОЛЬШАЯ ТИШИНА.
Твой ум создаст иные перемены,
построив ТАМ себя и города...
Твой новый "друг" тебе разрежет вены
и тихо выйдет в полночь. Навсегда.
... Ты не спеши, - всему настанут строки,
слова уйдут и прорастут огнём
в иных мирах, где времени потоки
хранят поэта и поют о нём.
Мы все уйдём... Но даже хлопнув дверью,
не объясним, откуда мы и кто.
Мы каждый раз
немного тупим перья,
и каждый раз
немного
не про то.
_______________________________
Дорога
/Владимиру Высоцкому/
Лёгким шёлком наполнила вечер.
Заплела в мои кудри туман.
И сказала, что путь бесконечен –
в океан, в океан, в океан.
И укрыв мои плечи снегами
распахнула в ночи зеркала,
в отраженья пахнув лепестками.
И дорогой себя назвала.
. . . . . . . .
Так уходят в иные пространства –
в те, которых уже не допеть.
Гильденстерны мои, Розенкранцы,
я бы взял вас, да вам не успеть.
Если создан сей Мир, то и познан.
Может, хватит на то – одного;
он уйдёт,
и увидится Звёздам,
будто нет на Земле никого.
_____________________________
Ф. М. Достоевскому
Вопрос "Великого Инквизитора"
суть относительность сверхзадач:
Природа –
не композитор,
тем более –
не палач.
Где Дух величественней обстоятельств,
там Разум –
Владыка Звёзд.
Но так решают потом.
Не сразу.
С качеством и всерьёз.
______________________
Н Е Т О Ч К Е
Н Е З В А Н О В О Й
Ниточка
незваная -
тонкая,
прозрачная.
Кабы всё – да заново;
и окно чердачное,
и романы с голоса
милого, знакомого.
Строчки – будто полосы,
слёзы невесомые.
Ах, спасибо, милая,
кланяюсь до пояса
ото всей земли моей –
от Невы до Полюса.
Тут и Бог заблудится –
велика Отчизна!
... Канет и забудется
слово, что неписано,
что не напечатано,
порастая вереском,
глупостью да ладаном
в храме человеческом.
Ниточка Незванная
от земли до разума,
ТАМ тебе
нежданная
звёздочка
заказана.
___________________________
А. Вознесенскому
Я тело заполнил моё изнутри
движеньем из центра –
к провинциям кожи.
Теперь я – провинциальный прохожий.
Как все.
... И висят надо мной фонари.
Я тоже – ничто из бездонного Нечто.
Явился по вызову, избран и прост.
Но жизнь - и конечна, и бесчеловечна:
микробов в округе – что в Космосе звёзд.
___________________________
Иосифу Бродскому
На языке
почти забытом в Мире,
и чей размер
не по плечам давно
он пишет так,
чтобы казалось шире,
творя экран
словесного кино,
показывая просто,
без оценок,
от мизансцен до общих панорам...
Хотя бы – так.
Хотя бы – свой оттенок.
Мудрец смолчит, поглаживая шрам.
___________________________
Михаилу Казакову
/На чтениях Иосифа Бродского/
Как он читал!
Как выжил он?
Там – шаг до полного безумья,
в петлю чужого Полнолунья.
Ужели... час его настал?
... Разверстый рот его зрачка
зиял, проламывая воздух,
и в эту брешь
влетали звёзды,
свистя лучами у виска.
Он умирал с поэтом вместе,
он с ним рождался и царил –
и, провалиться мне на месте,
он нам дарил его! Дарил.
И как небесное дитя,
играл Столицами, мостами,
ликуя, плача и шутя
над испещрёнными листами,
над онемевшею толпой,
над всей притихшею Страною –
над тишиною, надо мною,
и, я надеюсь, – над тобой.
_______________________
М И Р !
/Саше Чёрному/
Сожрал акулу
злой акулоед!
И людоеда слопал людоед!
И – «нету зла!»
Пора торжествовать.
А мы – опять
"гуськом", и под кровать.
_____________________
Писателю Герману Герману
Век Возрождения.
Век Застоя.
Век Золотой –
Облетевший сад.
Мира движенье
легко и спокойно, –
"Импровизатор
не смотрит назад".
_____________
Н И Ч Т О
/Николаю Бердяеву/
Входите, Вам ничто не угрожает.
А если угрожает, то не тут.
Ничто ничтожным ядом поражает:
ничтожного не ждут и не зовут,
его уже ничто не унижает,
он глух к предупрежденьям и словам...
Входите.
Здесь ничто не угрожает.
А если угрожает,
то не Вам.
______________________________
РОК
/Н. В. Гоголю/
1.
Воздух комнат вдыхает ночь,
мазком Куинджи
скользя
в стекле,
и мысль, порою, сродни... метле,
когда на земле –
невмочь.
Держа над Миром
Луну-часы
(Боже, как мудр Твой жест),
спишь,…
распушив облака-усы,
Всевоскрешён окрест,
спокоен в абстрактных думовладениях, –
мол, раб конкретного, не обессудь, –
Дух падений и отчуждений
суть
суетная муть,
а тут трясись!
Аж Небеса – в кострах!
Ик-котой к-комкая
Сат-тану и Бога,
летишь,
зрачками глотая страх, –
скребя коленками
в ведьмин бок!
РОК.
И Днепр страшен – не весть конца...
Хоть шли “гонца”
в раскалённый череп,
где зубы гробя грызут мертвеца,
скользя клыками о гниль и черень...
Стоп!
Довольно.
Ведь Вас не простят,
“сына Тьмы в Православной тоге”:
“Усни умереть.
Прорасти ногтями
в кость сквозь гнилой сапог.
Брось городить.
Подожги страницы,
(коль дым Анафем
угарно-прян)
надеясь,
что “чистое” всё же... случится...
“сорок четвертого мартобря!”
И бился
о стремя Руси кликушей
под страшной местью ли мёртвых душ
свидетель Ада...
посланник Бога ль
Н.
В.
Гоголь.
2.
Единственная причина
\По поводу сожжения 2-го тома "Мёртвых душ"\
В лучах диалектики зло – добро.
оно – единственная причина
на деле выяснить, кто – мужчина,
а кто – испуганный бес в ребро.
И купол небесный –
не купол темени:
история
в черепе не поместится;
ум не настроится, не перебесится,
да и не хватит, пожалуй, времени.
Раньше сдохнет, чем догадается.
А догадается, не поделится.
В куполе темени не поселится
что не иначе, а так называется.
Знать, не место ему, "сердешному",
здесь,
во Вселенной двояковогнутой.
Богом брошенный,
чёртом проклятый.
Тьма – навстречу ему, нездешнему!
А потому и уходят молча
с книжкой в печке, что сам писал.
Бесполезный базар-вокзал.
Остаётся завыть по-волчьи.
3.
Калининский проспект
Здесь Гоголь был.
И, наконец, ушёл.
Конечно, в кандалах
на тонкое запястье,
цепями связан по указу власти,
чьё веко поднял сам
так зло и хорошо,
что сотню лет не опустилось долу.
И не опустится
до тех хвалёных пор,
пока проспект глотает "кока-колу",
и грустный Гоголь
смотрит сквозь забор.
________________________
Москва. 1978г.
4.
Мёртвые души
Даль заснеженная в окне -
скучней
разговоров Манилова с Чичиковым,
кукла за тюлем с облезлым личиком,
маятник,
щёлкающий в тишине...
Знаю,
что души не могут быть мёртвыми,
только ведь люди – враги языка.
«Мёртвые» - это в сравненье со стёртыми
заживо
в списках «живущих пока».
С мёртвыми лицами, мёртвыми взорами,
с мёртвым, бессмысленным "богом" в душе -
той же дорожкой, снегами, просторами
люди-мимикрия, люди-клише.
Можно для них написать продолжение –
им же о них же… Но где резон?
Область познания – книгосожжение.
Гоголь познал. И – бессмертен он.
5.
Мир Гоголя
Мир загадочен
как болезнь Гоголя.
Значит, - в землю живьём как он.
Если – весь,
то скажите, строго ли
соблюдают людской «закон»,
смазав ключик от «тайны Библии»
«Протоколами мудрецов»?
Мы ещё до рожденья «влипли» -
где, когда...
не найти концов!
Это – данность, что вне коррекций.
Кто петлёй грозит, тот в петле.
- Гоголь умер от трёх инфекций.
Диагностика – в "Каббале".
6.
По следам Н. Гоголя
Купи часы за миллион,
перед собою брось на скатерть,
как делал Плюшкин.
И прокатит.
Ведь ты куда умней, чем он!
Ведь ты уже читал о том,
чем станет он, и кем закончит.
Пока не потускнели очи,
занафталинь себя и дом.
Купи заранее замки
из нержавейки и с ключами,
нето тревожными ночами упрут
и рухлядь, и рямки.
_____________________________
Калина красная
/Василию Шукшину/
Что за солнечный Рай
с родниковой водою,
с заблудившимся текстом,
с любовью без сна,
с долгим праздником лжи,
что раскрашен бедою,
с каменистой тропой,
что калиной красна.
________________
Осень Мира
Памятнику А.П. Чехову, установленному
к 400-летию города на берегу р. Томи
напротив ресторана "Славянский базар".
/Думаю, это грязная карикатура
на всю ушедшую интеллигенцию/. (Авт).
*
В Космосе есть популярный метод:
заполнить надменностью пустоту.
Добро высмеивают за версту.
Не тот у них ум, да и Мир – не этот:
тёмен,
безграмотен как большевик,
вечно размахивающий пистолетом.
Ты говоришь, это было летом?
... Осень вокруг.
Подними воротник.
____________________________
Акт творчества
\Кнуту Гамсуну\
Он спал.
И спал бы,
но подкрался голод;
поднял его,
схватил за воротник
и зло швырнул во мрак
под дождь и холод.
Ведь чувство – монстр,
оно достойно книг!
_______________
No relax!
/Жаку Фреско. Создателю документального
фильма "Дух времени" (1-4 части)/
«Постарайтесь не видеть зла –
расширяйте ум, расширяйтесь!»
... Но рецептами не швыряйтесь –
не сорвётесь. Длинна игла.
«Будет всё хорошо. Всегда! -
вставят чип, и нахлынет счастье!»
... Страх навечно заменит страсти,
ибо жить – и грех, и беда.
«Меж генетики всех программ
человеческая – процветание!»
... что заложена в мозг заранее
в тёмной тайне от пап и мам.
Жизнь есть метод познанья зла.
Расширяйте ум, расширяйтесь!
... Но прошу вас, не расслабляйтесь:
лжи в ней столько, что несть числа.
________________________
Михаилу Лермонтову
"И зло наскучило ему" \"Демон"\
Святой Хозяин планеты всей –
на троне.
Раб поправляет фалды.
У ног – мечта Его: Колизей.
Там бьют кого-то большой кувалдой.
Где «честь и сила», там не «я - не Твой!».
Кто был ничем, растолстел от власти.
Слаба материя тягой к сласти
меж размножением и жратвой.
________________________
Ч Т Е Ц У
Я – в образе своём.
А ты – в моём.
Ведь я – поэт, а ты – артист, приятель;
моих стихов естествоиспытатель,
читающий внаём.
Я – в образе своём.
Мой образ – всё:
моя печаль, потери и усталость...
Но то, каким
я образом "спасён"
в твой артистичный образ
не вписалось.
______________________
А. и Б. Стругацким
“Трудно быть Богом”,
человеком – легче:
за себя ответить –
не за целый мир.
...И того не могут.
И ответить нечем:
то – стена острога,
то – “башка секир”.
_____________________
Николаю Заболоцкому
«Я не ищу Гармонию в Природе –
разумной соразмерности начал
ни в недрах скал, ни в ясном небосводе
я до сих пор, увы, не замечал».
Приятно наблюдать Гармонию Природы;
парад пород на фоне Небосвода –
набор цветов, октав и угощений,
набор красот и радость ощущений...
Гармония горька: быки, клыки да пасти –
напасть “единства Целого и Части”.
И в том живёт вопрос на ваш ответ:
Вы - о КАКОЙ гармонии, поэт?
Нет мысли в состоянии покоя... -
тут лишь на фоне мёртвого - живое.
______________________________
М А Й Л С У
Д Э В И С У
Пусть говорят, любовь слепа,
пусть говорят, любовь глупа,
но для кого она – труба,
тот говорит: "Любовь – судьба!"
Наверно, где-то есть Миры
неисповеданной Игры,
где Свет и Тьма – что два ума,
а половинчатость – немa...
Наверно, где-то есть места,
где звук – и цвет, и высота,
где нотный стан разбила Рать
и точит копья, чтоб... играть!
Где все "любить" и "не любить"
звучат как "быть или не быть",
где Инструмент – ребячий смех,
а Рай – атлибитум для всех!
______________________
Ницше
Где "каждому – своё",
там каждому – по нише.
Кому – пониже, может и не встать...
Болтун-романтик
Вас, прелестный Ницше,
весь век за Бога
будет
почитать.
____________________________
Преемницам Айседоры
Балерины, балерины!..
Пуантэ да пелерины,
лебединые картины –
лёгкий стан, воздушный шарм.
"Мерседесы" ли, кареты, -
шелест шин – не звуки арф:
девы,лебеди балета,
не носите длинный шарф!
_______________________
Т Р У Б А
Герману Лукьянову.
(«Каданс»)
Труба играет на закате... –
закат играет на трубе.
В одной-единственной сонате –
в одной единственной судьбе.
_________________________
What do you want from me?
/Дэвиду Гилмору/.
Ты мне говоришь о бесчинстве и лжи,
что ночи – темней, а закаты – короче,
что годы бегут и текут витражи…
Так что же ты,
что
от меня хочешь?
Ты жаждешь любви - и строчишь рубаи,
и плача, о главном молчишь многоточьем,
что дети и предки – давно не твои…
Так что же ты,
что
от меня хочешь?
Что все перемены затем, чтоб… казнить
саму справедливость, кто ею порочен,
я знаю, что Разум – тончайшая нить…
Так что же ты,
что
от меня хочешь?
2.
СТЕНА
(Дэвиду Гилмору)
Вот – два океана.
А между – скала.
Встаёт из тумана,
как будто спала...
Вот – два человека.
А между – стена.
От века до века
всё выше она...
Два Солнечных света:
Восход и Закат.
А между – Планета
растущих преград.
_______________
Истина авторитета
Где Истина – со слов авторитета,
там истинного не было и нет.
И в чём тогда его авторитет, -
вопрос, что остаётся без ответа.
И в этом - Истина. А Истина молчит
и, как всегда, не терпит толкований.
Её авторитет не нарочит:
её язык - фундамент Мирозданий.
_______________________________
Вл. С. Соловьёву
Искра в тумане
зовёт и манит, –
обетованный
небесный плод...
Мигнёт и канет
в лазурной скани,
но путь исканий –
на дне болот.
______________
К А Р А В А Н
/Дюку Эллингтону/.
Плывет корабль среди пустынь -
большой,
духмачтовый,
дугорбый... –
зено эскадры, часть аккорда.
А по бокам – ночная стынь.
Глубокий, равномерный "кач" –
наполнен волнами движенья
и звёзд небесных отраженье
плывёт в глазах его как плач.
Так наполняется душа
густой мелодией Востока...
О, как молчание глубоко! –
Я понимаю Вас, паша.
И Ваш прищур и опахал,
и век, что окружён терпеньем,
ночных песков щемящим пеньем,
которых сроду не слыхал.
Плывёт корабль среди пустынь –
большой, двухмачтовый, двугорбый, -
живой,
загадочный и гордый
в густой Ночи
меж дух Твердынь.
___________________
" Л О Л И Т А "
_____________________________________
Набокову о его непонятом романе.
Свобода БЫТЬ
проездом по Вселенным,
не прилипая к быту и земле,
как за штурвалом в звёздном корабле
лишь разумом
как вспышкою мгновенной
питая Мир людей,
чтоб быть собой,
не обольщаясь им,
на Храме знаний
стоять, отвергнув чашу испытаний,
где глупый мир материи слепой
не удержать.
Приблизиться
на время...
и не дышать,
и знать –
не удержать.
Встречать и провожать,
вникая в реме-
сло... как в наважденье
СЛУЖИТЬ ВЛАДЕЯ
и обожествлять.
И соблазнять,
являясь соблазнённым,
постичь как... "счастье"
страха потерять.
И угождать казня,
и быть казнённым,
целуя прядь.
Так звёздный луч,
небесный созидатель,
был схвачен красотой
и оглушён.
Мы часто говорим,
что ИСКУШЁН ваятель
... Мирами,
что творит,
от Мира отрешён(!) -
несовместим с условиями драки,
смешон перед законами Земли.
А Дьявол на спортивном "Кадиллаке"
уже маячит в сумрачной дали.
Живая дочь изъезженной Планеты,
к вольфраму фар летящий мотылек,
МОДЕЛЬ Гармонии,
безумье, табу, вето,
ей невдомёк
несбыточность дорог.
Не удержать Гармонию Природы.
Бессилен разум
ангелов Твоих.
Тогда весь Мир,
скажи, кому в угоду
рассчитан на двоих?
Не удержать.
Приблизиться
на время,
чтоб потерять.
И, потеряв, простить.
Непонятым
и осуждённым всеми,
не застрелиться, –
БЫТЬ,
чтоб отомстить;
шагнуть в провал
материальных джунглей,
забыв свободу мыслей и дорог,
и сжечь себя,
и танцевать на углях
в борьбе "ЗА ВСЁ",
за "выход", -
за курок.
_______________
Г У М А Н О И Д У
Прости, гуманоид, прибрежный туман
за низкую видимость да постоянство.
Пора попрощаться с "безумством" пространства,
погладив рукой голубой океан,
задёрнув пейзажи снежинками тюля,
оставив "манеру" бродить по лесам,
считать до "июня", потом – до "июля",
блуждая в названьях, что выдумал сам.
Прости, гуманоид, наивного Бога
за веру в Адама, за веру в тебя,
за то, что и ты, выбирая дорогу,
кого-то любил, не жалея себя.
Подобье не Бога, а – человека,
уже не Природы живое дитя,
ты ищешь не смысла, ты ищешь успеха,
в награду себя самого обретя.
Уже исчислим и уже предсказуем,
с чужим интеллектом, с душою в аршин,
ты камень у ног награди поцелуем, –
ты сам его сбросил когда-то с Вершин.
Прости, гуманоид, я скоро отчалю, –
не тот, что – вначале,
я, всё же, – не ты.
Но что тебе - я, воплощенье печали,
И что мне –
"законы" твоей пустоты.
__________________________
А. и Б. Стругацким
Пункт "А".
Пункт "Б".
Вышли двое.
Оба – Стругацкие.
...Что их ждёт,
на какой тропе,
читай.
Достаточно информации.
Трудно быть Сталкером
трудно быть Богом
в материальной
Хромой Судьбе...
Делённой надвое,
как дорога,
соединяющая
"А" и "Б".
__________________
А. Фету
...Накапливать плоды Культуры –
Культ Ауры хранить.
В космической номенклатуре
материальна
эта нить,
но – лишь для нас,
рождённых Словом;
кому забвение дано.
Для нас, и для всего живого,
что ЗДЕСЬ на смерть осуждено.
Кто клялся
так неосторожно...
"твердыней" купола Небес,
"темнее" был,
но много твёрже
в условиях земных "чудес",
где могут выменять юродством
полславы мира
и венец.
Талант не сын у благородства,
и вовсе не его отец.
___________________________
Ч Е Л О В Е К
Мой Бог, какой прекрасный человек!
Зачем он здесь,
ведь тут его не видят
и – не заметят, подведут, обидят...
Тут – карнавал
для умственных калек.
Зачем он здесь!
За что умом наказан!
Каким терпеньем
должен обладать,
чтоб слышать, видеть это – и ни разу
не вспыхнуть,
не продаться,
не продать.
Укрой его и спрячь во тьме столичной,
умчи его
к живому устью рек,
и не мерцай в ночи как Беатриче, –
останься рядом.
Ведь не долог век.
___________________________
Н И К О Л А Ю
Г У М И Л Ё В У
«Милый мальчик, ты так весел...»
Волк бешенный идёт за скрипачом -
за Гумилёвым или за Эйнштейном,
легко идёт. Чуть-чуть вперёд плечом.
Когда – Лубянкой, а когда – Литейным.
Где – по Бродвею, где - среди болот.
От бешенства – ни признака, ни духа.
Идёт спортивно, хорошо идёт!
А за плечами – глупость и разруха.
А «милый мальчик» весел и умён,
душа поёт, пока он не устанет.
Рождён изгоем, он мишенью станет,
с рождения в бессмертье посвящён.
Неважно, что невеста зарыдает,
а важно, что задумается друг.
Невест простят.
Друзей не забывают.
Забывчивость
волкам не сходит с рук.
____________________________________
«... гений и злодейство
несовместны »
А. С. Пушкин.
Что – несовместно,
что – несовместимо?
Тут всё совместно,
да не совместимо, жаль...
НЕСОВМЕСТИМОСТЬ –
крепкая причина
кровавых бед.
И от того – печаль.
_______________________
Ивану Бунину
"Звезда горит среди Вселенной…"
/ И. Бунин/.
Звезда летит по небу лета…
Какие точные лучи!
Кто рассчитал,
кто сделал это,
чем
исчислял критерий света,
создав числитель для поэта
над знаменателем ночи?
Что если Истина – в огне?
Он – зеркалами отражаем.
… Мы отраженьям подражаем,
считая,
что пришли извне.
Звезда летит по небу лета.
Ни Апогей, ни Перигей,
ни Одиссей, ни Галилей
ПОКОЙ СВЯТЫХ как СКОРОСТЬ СВЕТА
не представляли,
хоть убей!
Но всё, что медленнее, – "минус";
зеркальный мир,
движенье вниз;
карниз Вселенной,
компромисс...
для путешествия Алис,
чей результат
запишет Гиннесс.
_______________________
Ангелочек
/Андрею Белому/.
Скачет девочка
на лошадке снежной,
в чистом поле светло от снега.
Девятнадцатый век изнеженный, –
век наивного человека.
Век серебряный, век свободный,
светлый, смелый да неумелый.
Льется смех по земле холодной
и кружит за лошадкой белой.
Время сахарных ангелочков* –
липнут пальчики,
рассветает.
– Девятнадцатый вышел. Точка.
Не уснуть бы, а то растает.
_________________________
* "Сахарный ангелочек"
рассказ Андрея Белого (авт.)
С А М Ш И Т О В Ы Й
Л Е С
/Писателю Михаилу Анчарову/.
Небесный Отче – не тьма Небес:
Отче Рода, ОН Рода – слава.
Пламя Слова остынет с лавой,
и на ней вырастает лес.
___________________________
СУПРЕМАТИЗМ
/Художнику Сан Сану/.
Где он, «Чёрный Квадрат»,
Вы видели? –
Под микроскопом ли,
в «Чёрных Дырах»,
на белом фоне стены квартиры...
соотношенье не объясните ли!
Всё, заключённое в этой раме,
если искренне и «по делу»,
нечто ЧЁРНОЕ ВМЕСТЕ С БЕЛЫМ.
Знак двухцветный.
Почти что знамя.
Начало двухмерности –
тройка точек.
Можно – в раму, и с трёх сторон.
И уж без белого.
Это точно.
Иначе – ЧТО открывает он?!
_________________________
ВЛАДИМИРУ ШУРЫГИНУ посмертно.
г.Калуга. 1978 г.
Кристаллом врастая
в провалы Пространства –
ломая о грань постулаты зеркал
ты строил Миры,
и твой гений сверкал
в темноте безымянства!
Теперь до тебя и во сне – что до Рая.
Теперь без тебя и наяву – что в плену.
Играя войти,
чтобы выйти играя,
ты выбрал для Музы
мою тишину.
__________________
Вопрос Великого Инквизитора
«Как сделать людей свободными, не прокормив,
и как прокормить их, не поработив? Что ж молчишь, Иисус?»
«Вопрос Великого Инквизитора» Ф. М. Достоевский
1.
Пакетики разноцветные,
ласковые словечки.
Серые, безответные,
стриженые овечки,
пастбища неоглядные,
лампочки, украшения,
мудрости плотоядные…
Вот вам и всё решение.
2.
Вопрос Великого Инквизитора -
суть относительность "сверхзадач":
Природа - не композитор,
тем более, не палач.
Где дух могущественней обстоятельств,
там Разум - владыка звёзд.
Но так решают потом, не сразу;
с качеством и всерьёз.
_________________
*
Достоевский – как Достояние,
как Достоинство Понимания.
_______________________
Ворон Эдгара
Рвались в звёздное занебесье,
да как-то выяснилось... невзначай,
что этот Космос – под нами, здесь.
Смотри, разгадывай, изучай
пусть не лучшую из его сторон
пусть насекомую многопузость,
но помни:
"Грех из грехов – трусость".
/Ворон Эдгара. Царь ворон/.
___________________________
Ф. Г О Я
("Сон разума рождает чудовищ")
Сон Разума рождает... нас –
в которых спит уставший Разум,
сомкнувши круг, увы, не сразу,
но он во сне уже хрипит.
Златая плоть его давно
увяла, призрачно синея,
и Мир синеет вместе с нею
у мониторов и в кино.
___________________
На кругах границ
/Александру Невзорову/.
Тупая склонность к обожествленью
всего неясного для ума.
Она запутывает, к сожаленью,
ведь ум – свобода,
а страх – тюрьма.
Ему известно, что он – немысль:
он хочет чуда, что всех спасёт.
Ведь страха много и он бесчислен!
А чудо – редкость.
Он веря ждёт.
Нет без причин
чудотворных следствий,
и подсознание их найдёт:
«ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ!
(если – нет, грядёт,
Всевышний враг
для всеядных бедствий).
Детей, качающихся гирляндами
на обгоревших в войне суках
от Византии и до Финляндии
умом не вынести.
И в веках
«необъяснимый» набег норманнов
что смёл Европу - страшней чумы –
не объяснится. «Пока что – рано».
А там... забудем.
Ведь это – мы!
И зная, что под трёхпалой лапой
с кошмарных пор и до этих пор
не пострадал ни Синод, ни Папа
и ни один на Земле собор;
ведь мы храним «ритуал традиций»
влача в разбитых сердцах печать,
и не заглядывая за границы,
на чьих Кругах
рождены молчать.
__________________________
Борису Гребенщикову (сидя)
"Сидя на красивом холме",
я вижу сквозь забор.
И вот что кажется мне, -
что этот холм давно похож
на Лысую Гору,
вокруг меня - шабаш,
и вся вершина – в огне!
"Сидя на красивом холме,
я часто вижу сны,
и вот что кажется мне":
что этаких холмов
не сосчитать до горизонта,
и всё случилось как-то не по нашей вине.
Сидя на красивых холмах
мы знаем, что такое ужас и страх:
страх из-за того, что нас всё меньше и меньше
и ужас от того, что мы – "в надёжных руках".
Я однажды утром проснусь
не то, чтоб как-нибудь,
а даже, в общем, - вполне
без старого фольклора,
без копейки, без женщин
и радостно пойму,
как сладко выть при Луне,
сидя на красивом холме.
_______________________________
В И К Т О Р У
Ц О Ю
Ушёл поэт.
Никто
не проводил поэта.
Мне говорят, что где-то
плакал дождь,
что подана была ему Комета,
но я не верю в ложь.
Не то, чтоб моего
поэта не любили,
а просто так на свете повелось, –
и свечи жгли,
и за бессмертье пили,
но как-то зло
и врозь.
___________________
Академику Владимиру Ажажа
1.
Уберите,
Владимир Ажажа, кавычки
из названий разумных книг
в этой мутной борьбе с привычным:
Мир – в кавычках, и к ним привык.
Жизнь нормальная – аномальна.
Чтобы сделать из нас "своих",
чтобы каждый – и глуп, и тих,
потому что "Я" – аморально".
2.
«Под колпаком иного разума».
На этом небе нет того, кто – Царь.
Тут Князь царит, как выяснилось. Княжит.
Как может служит, крутится как тварь
с одной надеждой, что Царя накажет.
И за окном – чужой, враждебный Мир,
что, не таясь, давно не прячет лица,
в которых быль граничит с небылицей
теснясь в границах кубиков-квартир.
Зачем круги на злаковых полях
с их чертежами внутреннего Мира,
запреты на познание эфира,
что заполняет... дырки в кренделях!
Планете, охраняемой тайком,
глазеть на звёзды – «высшая» награда.
И под таким надёжным колпаком
мне ни любви, ни детских грёз не надо.
________________________________
Барон Мюнхгаузен
/памяти актёра Янковского/
Вот и всё.
Улетел Мюнхгаузен.
Ты не плачь пока. Подожди.
Просто в музыке Мира – пауза.
Вся Симфония впереди.
___________________________
Актёру и режиссёру Алексею Баталову
Не усыпляй меня, Баталов, -
здесь было чище, чем теперь.
«Эпохи» для сравненья – мало.
Эпоха – щель. А я – про дверь.
Здесь можно отпустить блудницу,
заставив честных мужиков
в «самоанализ» углубиться
на двадцать мыслимых веков,
чтоб поделить себя на «классы»,
набить мутантами Страну,
стравить культуры или Расы,
ведя «тотальную» войну…
Потом сказать, что это – норма,
а дальше… будет мир, поверь:
и хватит всем питья и корма…
Но «норма» - щель. А я – про дверь.
Она... В неё войдут однажды
по праву сереньких царей
в эпоху «утоленья жажды»,
открыв все тысячи дверей!
И хлынем, кровью холодея
не нашей, алой, а иной!
Уже без мыслей, без идеи –
сплошной лавиною шальной,
«свергая Солнце с пьедестала»!
Слепые проклянут лучи.
Не усыпляй меня, Баталов, -
пусть даже просят, промолчи.
______________________
Глобализация хаоса
Андрей Фурсов:
"Конспирология - весёлая и строгая наука"
Игнорируя всё; и различие Рас,
и врождённый талант, и традиции наций,
и культуру Родов, и язык популяций,
ЧЕМ
заполнить границы погонщикам «масс»?
Агрессивностью «веры», террором «Писаний»,
лжесудами виновных во всём, что «не так»
и бессовестной ложью с её «чудесами»,
и заменой научности на Зодиак,
с посрамлением знаний о чувствах и воле,
о бессмертье разумных, «победе» слепых,
о границах людских достижений,
доколе
не нахлынула в души эпоха тупых
с неземной диктатурой тотальных конфессий
и отказом от личности «ради свобод»?
Только толпы безмозглых рабов – не народ,
и Правитель ничтожества неинтересен.
Лишь в доверье свободных есть радость общенья
или – радость в открытьях, питающих свет.
В чём же радость Властителей?
Обогащенье
полагает пределы.
В нём радости нет.
____________________________
Урок диамата
/Фридриху Энгельсу/
Крест,
поставивший на колени Мир.
Крест поставлен на человеке.
Крест на личности.
И – навеки
«бес в ребро и на лоб – сапфир!
Эгзорцизм –
антивирус в простом диамате;
в материи,
что "победила" дух.
Она, как и всё, состоит из двух
больших полюсов:
Иисуса и Матери.
________________________
Нечисть
/А. Есинскому/
Ходит по лесу мразь болотная –
беспробудная, беспородная,
безотрадная, быстроходная,
бродит – прячется, подколодная,
воет, мается да меняется,
стонет, плачет да изгиляется –
кого знал, во всех превращается,
перед зеркалом изощряется:
то свиньей хмыльнёт,
то – бездомным псом,
то змеёй кольнёт,
на лице косом,
то овцой замрёт,
то взбрыкнёт козлом,
то добром зовёт,
то пугает злом…
Где найдёшь его, - взвоют филины!
Своему не поверишь зрению:
канет в пятое измерение,
подземельный червяк намыленный!
И взойдёт заря, воротится в дом,
дом ворованный – не дарованный,
да не срубленный, да не купленный –
дом к доносам присовокупленный.
И упрется лбом – и стоит столбом
лютой ненависти,
чёрной зависти,
злобной глупости,
мрачной скупости
и глядит, куда
силы Зла вести.
А нагрянет тьма, снарядит капкан
да нальёт стакан на помин ума...
Только тень мелькнёт по-над кладбищем,
ибо там теперь его Капище.
_____________________________