Леди, ваша комната кишит цветами.
Когда вы меня выдворите, вот что я запомню:
Себя, сидящего здесь, утомившегося, как леопард,
В ваших джунглях абажуров из винных бутылей,
Бархатных подушек цвета кровяного пудинга
И белой фарфоровой летучей рыбы из Италии.
Я забываю о вас, слушая, как срезанные цветы
Пьют влагу из разномастных горшков,
Кувшинов и коронационных кубков,
Будто пьянчужки в понедельник. Робкие ягоды
Склоняются вниз - местное созвездие -
К своим обожателям на столешнице:
Вверх глядят сотни глаз.
А вы соединили лепестки и листья -
Эти овалы серебряной ткани, окаймленные зеленым?
Я знаю красную герань.
Друзья, друзья. От них разит подмышками
И тяжелыми осенними болезнями,
Мускусом, как от любовного ложа наутро.
Ностальгия щиплет мне ноздри.
Колдуньи хны: ткань вашей ткани.
Они тянут застоявшуюся воду, густую, как туман.
Розы в пивной кружке
Испустили дух прошлой ночью. Самое время.
Их желтые корсеты готов были треснуть.
Вы храпели, а я слышал, как опадают лепестки,
Постукивая, будто бы нервные пальцы.
Вам стоило выбросить их до того, как они завяли.
На рассвете обнаружилось, что по столешнице
Разбросаны китайские руки. Теперь на меня глазеют
Хризантемы размером
С голову Олоферна, погруженные в тот же самый
Пурпур, что и этот приземистый диван.
В зеркале их двойники повторяют их.
Послушайте: ваши жильцы, мыши,
Шуршат пакетиками из-под крекеров. Качественная мука
Приглушает их легкие шажки: они свистят от радости.
А вы все спите, лицом к стене.
Эта изморось идет мне, как тусклый пиджак.
Как мы пришили ее к вашему чердаку?
Вы протянули мне джин в стеклянной вазе бутона.
Мы спали, будто камни. Леди, что же я делаю здесь,
С легкими, полными пыли и языка древесины,
По колени в трясине холода, созданной цветами?
Sylvia Plath - Leaving Early
Lady, your room is lousy with flowers.
When you kick me out, that's what I'll remember,
Me, sitting here bored as a loepard
In your jungle of wine-bottle lamps,
Velvet pillows the color of blood pudding
And the white china flying fish from Italy.
I forget you, hearing the cut flowers
Sipping their liquids from assorted pots,
Pitchers and Coronation goblets
Like Monday drunkards. The milky berries
Bow down, a local constellation,
Toward their admirers in the tabletop:
Mobs of eyeballs looking up.
Are those petals of leaves you've paried with them ---
Those green-striped ovals of silver tissue?
The red geraniums I know.
Friends, friends. They stink of armpits
And the invovled maladies of autumn,
Musky as a lovebed the morning after.
My nostrils prickle with nostalgia.
Henna hags:cloth of your cloth.
They tow old water thick as fog.
The roses in the Toby jug
Gave up the ghost last night. High time.
Their yellow corsets were ready to split.
You snored, and I heard the petals unlatch,
Tapping and ticking like nervous fingers.
You should have junked them before they died.
Daybreak discovered the bureau lid
Littered with Chinese hands. Now I'm stared at
By chrysanthemums the size
Of Holofernes' head, dipped in the same
Magenta as this fubsy sofa.
In the mirror their doubles back them up.
Listen: your tenant mice
Are rattling the cracker packets. Fine flour
Muffles their bird feet: they whistle for joy.
And you doze on, nose to the wall.
This mizzle fits me like a sad jacket.
How did we make it up to your attic?
You handed me gin in a glass bud vase.
We slept like stones. Lady, what am I doing
With a lung full of dust and a tongue of wood,
Knee-deep in the cold swamped by flowers?