Pоссии - крах? Демонтаж сфинкса.
Свобода, демоны и прах...
Святой Андрей Филадельфийский
светает в синих куполах.
Ты не был взорван, не был засран,
не стал ты хлевом под свиньёй,
сюда необъяснимо заслан
предчувствующей синевой.
Храни, тайник филадельфийский
взор нерасстрелянных веков
и зубчики филателийские
Кремля под сургучом орлов.
Но почему не успокоит
души странноприимный храм?
Как две коробки упаковки,
стоят два дома по бокам.
Свет реставрирован отверстый,
я так души не починю.
Но почему, отец, ответствуй,
так ранит синий, почему?
Зачем строители "Варяга"
куски андреевского флага
наклеили на купола?
Чьи звездочки на купол сели
с погон морского офицера?
С кем эмигрировала вера,
пока страна ещё была?
Детей, почуя преисподню,
как сейф вложила в край чужой...
Что там с тобой сейчас, сегодня?
Господь, безумных успокой!
Часть вторая
Синь, избежавшая ГУЛАГа,
сестра "Варяга", что на дне.
Неужто вариант "Варяга"
суждён стране?
Часть третья
Филадельфийская портниха
что о России знать могла?
В необъяснимое проникла,
мисс Бетси Росс, баша игла.
Как штопают на ложках бабки,
на звездно-синих куполах
Троицко-Сергиевой Лавры
натянут звездно-синий флаг.
Рисуя звездами на синем
по флагу, древний Джаспер Джонс
неужто купола России
увидел, или поражен-с?
В закате пашни полосные,
то белые, то огневые -
лежали борозды в снегу,
и звезды купола в углу
по-голубому - золотые...
Часть четвёртая
Молись, дитя в джинсах овчинных,
молись за родину, малыш,
за Яузу и за Пречистенку,
за потопляемых пучиной
первопричиной помолись.
Молись за горстку, что над рыком
наладить пробует ладью...
С двумя свечами, как с обрывками
верёвок лестницы, стою.
Часть пятая
Не луковки, а капли сини
с крестов набухли, как печаль.
Нам Ты от жизни депрессивной
пять капель неба прописал.
Четыре синие набрякли.
А пятою полны глаза,
а с пятой роковою каплей
пока что медлят небеса.
Россия рвётся в Апокалипсис,
Мы не спасём - ни я, ни вы.
А вдруг спасёт церковка-капельница
в слезах целебной синевы?
1990