Они побежали по коридору. Дым густел, душил, давил, слепил. Стены дрожали от взрывов.
– Цири. – Йеннифэр остановилась на перекрестье коридоров, сильнее сжала руку девочки. – Теперь послушай меня внимательно. Я должна здесь остаться. Видишь лестницу? Спустишься по ней…
– Госпожа Йеннифэр! Нет! Я не хочу оставаться одна!
– Цири, – тихо сказала чародейка. – Когда-то я уже сказала тебе, что всё, что я делаю, делается ради твоего блага. Поверь мне. Пожалуйста, поверь. Беги.
Цири была уже на лестнице, когда снова услышала голос Йеннифэр. Чародейка стояла около колонны, упёршись в неё лбом.
– Я люблю тебя, доченька, – еле слышно шепнула она. – Беги.
А. Сапковский, Час Презрения
Через миг ты взорвёшься свирепой безудержной силой,
Не помыслив, пожалуй, впервые о том, чтоб спастись:
Сердце рвётся от боли не встретиться больше с Цириллой,
Но согласно с ценой, если этим спасёт её жизнь.
Почему с запозданием рухнули стены меж вами?
Отчего не решалась так долго о чувствах сказать?
Разве эти слова хоть когда-то кому-то мешали?
Неужели боялась услышать, что ты ей не мать?
Замирают шаги уходящей в тиши колоннады,
Но, пока бьётся сердце, погоне здесь следа не взять:
Ведь впервые ты знаешь, что всё совершила, как надо,
И другому финалу уже никогда не бывать.
Столько лет, чародейка, ты тщетно искала лекарство,
Чтоб проклятье своё, как любого врага, победить,
А нашла его в ней, в королеве, лишившейся царства,
В этом странном ребёнке, не знавшем, что значит любить.
Кто придумал, скажи, что чужое своим не бывает?
Что оно, хоть расплачься, всегда остаётся чужим?
То, что это враньё, твоё сердце доподлинно знает –
Ведь дитя, что спасает, давно принимает родным.
И за миг до того, как взорваться невиданной мощью
И злым демоном мести борьбою насытиться всласть,
Ты, не веря в богов, их зачем-то вполголоса просишь,
Чтобы дочка твоя непременно сегодня спаслась…
Нет эпохи и мира, что были б незыблемо вечны,
Как не сыщешь стихии, способной любви подражать…
Когда рушатся стены, то свод принимают на плечи –
И нет силы весомей, чтоб мир от конца удержать!
Чтобы мир удержать...