Город печали, что так холоден и одинок
В своей торжественной пустоте.
Я проснусь завтра здесь во мгле
И только моя тоска мне пророк.
Я увижу свечей холодный свет
Отрешенный и слабый,
Отчаяньем твоим созданный.
Но никто не ответит – сигнала нет.
Знак гибели из старых легенд.
Отметина неотомщенной жертвы.
Итог оскверненной молитвы.
Доказательство что рай это бред.
И на этот свет никто уже не придет,
Моими глазами его не увидит.
Твой ангел вечным сном спит,
Укрывает его Харона стальной лед.
Я бы мог помочь тебе – но что я?
Живу только в твоих снах,
Мои крылья всего лишь прах,
Что развеет ветер дня.
Имя мне – пустота.
В моей груди бьется острый камень,
Моя кровь способна потушить пламя,
Пророк мне лишь тоска.
Ведь все вокруг было давно и когда-то,
Расписано по старым схемам эпохи заката.
День запустит театра жизни механизм,
Где сломанные куклы – главные актеры,
И расписаны в нем все роли,
Для спектакля под названием «Идиотизм».
Останется свечи слабый свет
Так бесполезно гореть,
Им его не увидеть,
И никто не придет – ответа нет.
Ночь укроет город саваном
И все в нем – но не твой страх.
Он везде – даже на твоих губах
Из которых слышу речи о потерянном.
Я бы мог помочь тебе – но кто я?
Герой-победитель могильный червь.
Древа ядовитого тонкая ветвь.
Всего лишь герой абсурдного дня.
Имя мне – пустота.
В моей груди бьется острый камень,
Моя кровь способна потушить пламя,
Пророк мне лишь тоска.
Ведь все вокруг было давно и когда-то,
Расписано по старым схемам эпохи заката.
Я скованный пыльным романтизмом,
Буду молча наблюдать за светом
И слушать твои речи о потерянном,
Разбавляя их горьким цинизмом.
И выходя из мглы на этот свет,
Ты станешь только лишь тенью,
Строкой из оды своему отчаянью,
Вопросом, на который ответа нет.
А когда свечи угаснут как глаза небес,
Заблудишься ты в одиноком городе печали.
Сердце твое станет куском холодной стали,
Станешь ты частью заупокойных месс.
Я бы мог помочь – но что я?
Я даже не смогу тебя увидеть,
Не смогу тень и мглу различить
Даже при сияющем свете дня.
Имя мне – пустота.
В моей груди бьется острый камень,
Моя кровь способна потушить пламя,
Пророк мне лишь тоска.
Ведь все вокруг было давно и когда-то,
Расписано по старым схемам эпохи заката.
Я увижу свечей холодный свет
Отрешенный и слабый,
Отчаяньем твоим созданный,
Он кроваво-красным знаком станет.
Знаком гибели из старых легенд.
Отметиной неотомщенной жертвы.
Итогом неотомщенной молитвы.
Доказательством что все это бред…