* * *
в чужой стране в чужом краю искал я
Золушку свою средь манекенов и зеркал
угрюмой тенью я мелькал
но в сотнях копий не узнал своей любви
оригинал в пучинах судеб восковых где
нет ни мертвых ни живых
* * *
кто там плавает рыбой в соседнем окне
знаки северных скрипок на бледной
спине это я - пеликан очарованных рук
выпью пару стакан и подую в дудук
* * *
отныне мне назначено бежать с высоких
гор в глубокие овраги свои слова и
чувства выражать посредством пленок и
клочков бумаги
отныне мне назначено любить лишенные
объема силуэты
и по пустому городу бродить
среди немой игры
теней и
света
* * *
в теле имеющем форму Ш А Р А
дремлет твоя больная Д У Ш А Р А
трезва ли
пьяна
все равно она дремлет
и зычным призывам из
М
Р
А
К
А
не внемлет
* * *
ужи и мокрые ундины
забрались ночью на гардины
таинственный далекий мир
дуэт трубы и хирургии
на смену нам придут другие
продолжить наш полночный пир
* * *
когда мы отбросим и ноги и руки мы
вновь превратимся в холодные звуки в
шуршанье и стуки
мы будем на стенах неявно подкожно под
слоем бумаги легко осторожно терпеть
свои муки
за рюмкой печали бутылка разлуки
БЕСТИАРИЙ
I
явку сил жабу - жаба вор ту
своем и крик ом
лечу в пусто ту
жаба как я блоко кака брикос
в роде быгадость
а вкус но до слез
II
рЫбы Ели грИбы
В тЕле кАждой рЫбы
бЫл котЕл И трУбы
шЕстерни И зУбы
грИбы бЫли слАдки
рЫбы бЫли гАдки
Я тайкОм усрАлся
От такОй загАдки
III
жаббы любят молокко
* * *
одна тишина как две тишины
дождик пробрался в плащ и штаны
дождик-картинка
(все, надоела ...)
дождик-пластинка
(заела, заела ...)
* * *
кончи
лосьнебокончилисьптицыбогупалназемлю
некомумолитьсяосталисьотбожкирожкида
ножки
* * *
дождик-машинка ездит по кругу
дождик-пушинка летает квадратом
дождик в ботинке льется зигзагом
между холмами и между домами
* * *
кто подглядывает с неба
на нагие наши души
кто там млеет от истомы
в щелку облака - метели
в баню ангелы влетели
я тебе велю - послушай
снег-снежок засыплет уши
будет снега полон рот
на снегу один лежу я
в щелку облака гляжу я
скоро будет полон рот
* * *
Что лучше - угловатый бодрый мат
Иль гладкая пристойная зевота?
Когда на женщин больше неохота
Рыбалка помогает, говорят ...
Пускай война. Взамен худого мира.
Что мир? Растает бурым леденцом
И ходишь с перекошенным лицом ...
Уж лучше алебарда и мортира!
Оттягивать конец кота за хвост
Ногою дрыг!
И прямо в чье-то рыло...
Вот так всю жизнь
Ходить гулять на мост
И никогда не ... (прыг через перила!)
* * *
луна что ни ночь лезет в окна смелея
в гостинице крепко уснут Лорелеи
и сыплет луна конфетти и конфетты
на то и на этто
на то и на этто
* * *
с неба звезды не падут гости нынче не
придут ночью темной как река нет вдали
ни огонька
буду чай гонять с вином буду думать пред
окном как темна и необьятна как пуста и
непонятна наша жизнь...
* * *
в пустынной будне магазина
на полке портится товар - лежат сентябр
и январ
в прохладной коже апельсина прозрачных
жил апперитив
поет тропический мотив
хрустальна бомба ананаса кассирши глаз
ленив и тускл в лице один не дрогнет
мускл
мертвеет сукровично мясо
гомункул с шваброй и ведром все драит
драит жуткий дом
* * *
ребенком малым
не однажды
я в эти стены попадал
и плоть усохшую от жажды
в пустом колодце увидал
но плоть от плоти
кровь от крови
а дрянь от жизни той что меж-
ду фазой сна и дрожью брови
терзает шорохом одежд
* * *
петушок пропел с утра
это - серая гора (камня мелкие частички)
это - рельсы, электрички
это - дети за стеной
а это снег пришел
за мной...
* * *
давным-давно я был в кино
я видел фильм в котором . . . . (но
четыре точки просто так
проставлены как странный знак
и если я проставлю пять . . . . .
то кто-то девочка опять)
* * *
к нам вернется в виде эха часть воды
чужого смеха щелкнут мокрые зонты небо
зыркнет бледным оком праздник в городе
далеком дождь и черные кусты
отсыревшие тетради яблоко в губной
помаде пепел в луже на столе телевизор
светит томно кто-то в комнате укромной
вертит оком на игле
* * *
наверное
я тоже когда-нибудь
умру
шуршать сухою
кожей
я
буду на ветру
и кто-то
из мальчишек
на жопе
на моей
своим
ножом
напишет
"марина + андрей"
* * *
ночью видно из окна - по пути
в ночлежку катит по небу луна
синюю тележку а в тележке той
лежит проклятый богами
белоснежный огурец с синими
ногами
огурец мой огурец
мне не жаль однако
пусть в ночи тебя сожрет синяя
собака я на шведском языке
буду петь балллллллллллллады
огурец мой огурец
мне тебя не надо
* * *
ты ушла
тебя не вижу
по колено в синей жиже
я расту расту расту будет видно
за версту
и конца не видно росту
тела ржавую коросту
дотяну до самой
крыши
я
з
д
е
с
ь
б
ы
л
но скоро вышел
* * *
экзотично яркими игрушками
на сухую падаль листопада
женщины с тигриными макушками
выбегают голые из сада
губы их сочны и в шоколаде
перемазан щек румяный трепет
тот кто здесь слепил случайно веки
больше никогда их не разлепит
* * *
в небе чисто в поле пусто
у меня к тебе искусство
я пришел к тебе в грозу
быть бревном в твоем
глазу
быть занозой в пальце тонком
быть в посудине подонком
жабой в белом молоке черной
кровью на руке
я тебя не позабуду я со дна
тебя добуду быть с тобой моя
награда
что ты!
мне тебя не надо ...
* * *
турок гениям парижа
предпочту но ненавижу одиночество мое
как летучее копье
зашвырну его за тучу
пару птиц собью гремучих
и в ночи среди лесов выну розу из часов
* * *
Мы встретились, моя любовь, увы
Мы держим руки выше головы
Мы падаем на головы прохожим
Плодов не будет, все плоды горьки
Быть может выпить крови из руки
А может, дать кому-нибудь по роже ...
Я выбил двадцать пять из десяти
О, грусть моя, куда же мне идти?
Как мне сберечь тебя
средь буден пресных?
И что ты скажешь мне, когда от нас
Останется лишь желто-черный газ
Воспоминаний... Это неизвестно.
К О Н Е Ц
... [... обложка ]
Я слушаю песни чужие и я представляю того, кто это
поет. Но представить тебя не могу, хоть и слышу твой
голос из трубки. Хоть сто раз тебя видел, держал тебя
крепко в руках, но глаза мои были закрыты, не снаружи,
но где-то внутри. И песни чужие вливались мне в кровь,
я сам себе был как чужой. И представив, кто это поет, не
тебя, но себя увидал, хоть не видел, увы, до того
никогда...
Желтые птицы как мотыльки безмолвно
Парят между чернотой и сиянием
Единообразием дня и ночи
Глаза и колодцы
Отличаются
От меня
От тебя
От нас
Останется пепел
И дым желтых птиц
Как лисицы в кустах похожие на пожар...
ЭТО КИНО.
Мне стало страшно, мне стало жутко. С треском
сломались стенки желудка. Пища была для ума не для
тела. Тело ее принимать не хотело.
Что есть Вечность. Быть зернышком в недрах большого
Забытого и брошенного Элеватора. Если все умерли и
некому испечь бублики. Там лежать в уютной тесной
темноте и никогда не прорасти.
Так и дойти до состояния прелой пыли и слежаться на
самом дне. В сухой теплой потенциальности.
. . .