Дом построен. Вселились жильцы.
Шторы, свет, на окошках герань.
Пьяный в окна рычит: «Эй, скоты!
Я вам всем покажу! Дело – дрянь».
Выйдет стадо – затопчут, сомнут.
Ну, чего он визжит под окном?
Что, не видит, - тут люди живут?
Он кого обзывает скотом?
Дать бы в рожу, чтоб вышла сопля,
Будет знать, как орать и вопить.
Но кричит во мне криком земля:
«Эй, скоты, не могу вас носить!
Вы - убийцы! Трезвы и сильны.
Вы – чужие! И я вам – не мать!
Вы – болезнь, и вы мне не нужны,
Мне б не вас, динозавров рожать».
Что поделать, я пьяному – друг,
Хоть и я в этом доме живу.
Не кричи, друг, - скоты все вокруг,
Заходи! Я вином угощу.
Заходи, мы винишка нальём,
На троих. Ещё кот у меня.
Выпьем, грустную песню споём,
Про родное. Про наши поля.
Жизнь, живые, простите, любя.
Я так глуп, и мой короток век.
Вот умру, и мне скажет земля:
«Спи спокойно. Ты мой. Человек!»