Наша жизнь – как кинолента, вьётся в цвет, но сбоку дыры.
Наша память – как линейка, пионерская, под горны.
Мы с тобой – как два соседа в неухоженной квартире, –
Надоели, но не сильно, хоть привычкой взгляды полны.
Нас с тобой судьба бросала то ли в жар, а то ли в холод.
Приходили, уходили, наигравшись ветром странствий.
Но последние сеансы развели вечерний город
На романтику сквозь стоны предэкранного пространства.
И нахлынули коллизий мелодичные рулады,
И сплетались снова руки в такт сплетению сюжета,
И шептала героиня не по-нашему "не надо..."
Шумно публика дышала, медитируя про это.
Холод сдерживал рассудком, жар стучался прямо в сердце,
И стыдливо забывались и гордыня, и зароки.
Я пытался безрассудство обратить шутливым скерцо...
Выходило неудачно, потому что вышли сроки.
Век прошедший нашу юность, видно, сдерживал не очень,
Хоть наивность голосила из газет, телеэкранов.
Мы с тобою между делом и, к тому же, между прочим,
Обходились без гостиниц, без квартир и без диванов.
Потому что было время. Время дерзости. Не мумий,
Рассудительных и мудрых: где здесь лёд, где будет пламень...
Ведь места для поцелуев непригодны для раздумий...
Свет включён. Конец сеанса... Через день у нас экзамен...