Поставь на гадальную спицу.
Но голос, рождающий бег,
метался облезлой лисицей,
как дот на пристрелянный снег.
И голод казался пророком -
в коктейль под названием сон
натасканной этой дорогой
ледышки бросает гарсон.
Смотри - именительных роты
пророчат песчаную медь
сполохами на поворотах,
которых не преодолеть.
Под звуки заложены годы,
и линия сна на ладонь
ложится цыганской колодой,
пророча казенный огонь.
И это обманное слово
как вещее, силится жить.
И истина многоголова.
Повинную проще сложить.