Камера.
Одиночка.
Без дверей и замочных
скважин.
День - здесь - не важен,
а ночь - не нежна...
Самолеты
рубят пространство
на до-после башен -
отсчета
точка.
На стене -
нотном стане для матерных слов
сиротливо,
необитаемо -
обо мне -
жизнь ревнива -
рамка пустая.
Эта истина - очень простая -
всех печалей остов -
обелиск
самой честной любви на земле...
От брызг
звезд во мгле -
божьих завязей всех янтарей
здесь светло.
Буревестник-борей
носит пух тополиный
в босом сквозняке.
Выстрел - в спину.
Прядь волос в посеревшей руке...
Повезло..
Пес лохматый -
на грязных ступенях
заплеванных.
Только раз -
в одну сторону -
его верность изменит
частых капель резное стаккато -
ослепляюще -
здесь и сейчас -
по гештальту...
Вечность -
цель та еще...
Слышны ангелов альты.
Пообгрызан оконный квадрат
беспощадно - зубами столетий.
Вечный арт...
И на стук здесь никто не ответит -
стучать - некому,
не во что,
И...
Парсеки мои...
...Шумно.
Рвутся гитарные струны,
"Пшеничная" льется,
и взрывается купол безлунный
криком, смехом
и таяньем тостов...
"Хаммер"
в ту ночь разобьется...
Душу камеры
прет от нейронов,
обертонов и литер.
"Едем в Питер!!"...
Тишина -
децибелами нот,
тициановой грустью плывет -
облаками
ничейными, рваными...
Ввысь взлетает душа
зарубцованной раной
и над ними парит неспеша,
дышит мертвою верой
во что-то одно...
Вот такое кино.