СЕРАФИМОВСКОЕ.
1947год.
Давно ль, давно ль это - было?
Мы Генрих, бежали гулять
Цветы собирали на поле
И вместе ложились мы спать.
Мы вместе купались на речке
Садились за праздничный стол
Мы маленькие человечки
И, мира огромный простор.
А, рядышком наши мамы!
И жизнь, как колыбель…
Она нас тихонько качала,
Был Пинчер у деда - кабель.
Мы жили. Суровость будней
Была везде, по краям…
За нас думали, что - то будет?
И всё не знакомо нам.
Где - то тюрьмы, война и Сталин
Этот доблестный, мудрый вождь!
Только позже, теперь узнали,
Он! Какая - большая вошь.
Но, мы выросли - вот и город!
Повстречались, опять мы здесь.
Твоему отцу уже сорок…
И началась тут, его болезнь.
Ну откуда она свалилась?
Потянула, словно на дубу
А, недавно ведь были силы
И мы на Финском, ловили рыбу.
И вот на Большом, в больнице
Но последние дома - дни…
Помнишь, траурная вереница…
Мы через город за гробом шли.
На Серафимовском всё. Могила!
А оградку? Иван Капранцев - сварил…
И давно ль, давно ль? Это - было,
Фотографировались, средь могил.
Годы, время утекло так много
Как воды от нас, и с тех пор
Та ж нелегкая, их дорога…
И пятилетки все, как позор.
Выполняли! А, что наделали?
Разорили, страну в конец.
И всё, что создано было дедами,
И, не знал твой о том, отец.
Сталинизм! И его религия
Мы с неверием, в их строю.
Нас команды, призывы двигали,
Очень долго и не в тую.
А, сегодня мы там, где надо!
У Петра Павловича, на могиле
Отсчитываться за жизнь рады,
Рассказать ему, как прожили.
Не сломали нас пятилетки
Но и жили все, кто - как смог
Семьи, детки, у деток детки,
По шестьдесят нам и весь итог.
Эти годы все быстротечны
И даже не о чём пожалеть.
Благополучие тема - вечна,
Не освоена и на треть.
Были здесь мы в сорок седьмом
Полу - растерянны и пугливы
Спи Петр Павлович, спокойным сном,
Это - мы! У твоей могилы.
21.Х. 1988год.