Тому, кто придёт потом – останется только дождь,
да липовый пряник-лист на каменной мостовой,
да проволочным клубком свернувшийся в горле ёж,
да дом на краю земли – заброшенный, но живой.
Он – тот, кто потом придёт – надеясь меня найти,
по плинтусам и углам пройдется сухой метлой.
Мяукнет прозрачный кот, забьется зерно в горсти
и снимется с места хлам, шагая – за слоем слой.
Он – тот, кто придёт на свет – пролистывая холсты
расписанных – ветром и углём – известковых стен,
не знает: меня там нет, там водишься только ты,
чудовищный плод любви, химера чужих измен.
В подоле завернут холм, на склоне холма – цветок,
в нём нежность моя живёт, но как мне войти туда,
сочащейся через слом полночи, как млечный ток, –
в заполненный солнцем грот, где радужная вода?
В кармане лежит луна – ненужный ржаной обол.
Мой грех, мой близнец, мой страх, – в слепом слуховом окне
я слышу: растут сады дождя, пробивая пол…
Как освободить тебя – внутри, находясь – извне?