Действующие лица:
Горис Бодунов – популярный эстрадный певец в стиле хип-хоп, лауреат фестиваля «Хавай, пипл» в Рыльске и телевизионной премии «Мега-супер-сверхзвезда»
Пимен Бодунов – кандидат исторических наук, отец Гориса
Шленский, Уворотников, Пешкин – члены фракции «Единые бояре» Государственной Думы РФ
Шелкаев – профсоюзный лидер, член фракции «Мои слезы – народу» Государственной Думы РФ
Вишневский Юрий Станиславович – продюсер Гориса, владелец премии Грэмми
Мнишков Иван Демидович – олигарх, владелец холдинга «Заводы, газеты, пароходы»
Марина – его дочь, ведущая телепередачи «Коммунальный гламур»
Баскевич Эрнст Борисович – президент телевизионного холдинга «Все абсолютно независимые телеканалы России»
Михаил, Варлаам – телохранители Гориса
Президент, чиновники, милиционеры, официантки, народ
КРЕМЛЕВСКИЕ ПАЛАТЫ
(2008 год. 20 июля)
Чиновники Шленский и Уворотников.
Уворотников
Назначены Москвою управлять мы,
Но, кажется, нам не за кем смотреть.
Москва пуста, кто в отпуске, а кто-то
все смотрит телевизор, чтоб узнать,
чем кончится предвыборная гонка.?
Шленский
Чем кончится? Узнать не мудрено.
Единая Россия порыдает,
Наш Президент поморщится немного,
Что пьяница пред чаркою вина,
И, наконец, по милости своей
На третий срок смиренно согласится.
А там – а там он будет нами править
по-прежнему.
Уворотников
Но вот уж год прошел,
Как запершись в Кремле с надутой свитой.
Твердит он всем, что чтит закон державный,
Что третий срок ему противен, что
Он отдохнет немного, а потом
Возможно снова шапку Мономаха
Возложит на лысеющий чуть лоб…
Что ежели правитель в самом деле
Державными заботами наскучил
И на престол безвластный не взойдет?
Что скажешь ты?
Шленский
Скажу, что понапрасну
Ушел тогда Бориска на покой,
Что если так, он мог еще и править.
Уворотников
Избави Бог, тогда бы мы с тобой
уже конину ели на задворках.
Неужто основной закон России
Ему шагнуть мешает на престол?
Шленский
Перешагнет, ведь он не так уж робок!
Какая честь для нас, для всей Руси!
Вчерашний подполковник КГБ,
Чиновник Петербургского совета,
Имеющий две акции Газпрома,
Возьмет венец и бармы Мономаха…
Уворотников
Да, не богат владыка, мы богаче.
Шленский
Да, кажется.
Уворотников
Ведь Шленский, да и я,
Легко сказать уж десять лет как думцы.
Шленский
Портфель министра тоже нам не нов.…
Уворотников
А слушай, друг, ведь мы б имели право
Наследовать Борису.
Шленский
Да, поболе,
Чем президент.
Уворотников
Ведь в самом деле!
Шленский
Что ж?
Коль президент хитрить не перестанет,
Давай народ искусно волновать..
Как сможем, так понизим ему рейтинг.
Из нас достойных пусть они тогда
Правителя России изберут.
Уворотников
Немало нас солидных честных думцев,
Да трудно нам тягаться с президентом.
Народ отвык в нас видеть громовержцев,
Достойнейших властителей своих.
Давно заводов, фабрик и колхозов
Лишились мы, в царя подручных служим,
А он сумел и страхом, и любовью
И славою народ очаровать.
Шленский (глядит в окно)
Он смел, вот все – а мы… Но полно. Видишь
Народ идет, рассыпавшись, назад. –
Пойдем скорей, узнаем, решено ли.
Красная площадь. Администрация президента.
Один
Неумолим. Он от себя прогнал
Сенаторов и думцев, патриарха.
И спикер наш напрасно падал ниц:
Его страшит срок третий испытаний.
Другой.
О Боже мой, кто будет нами править?
О горе нам!
Третий
Да вот опять профбосс
Выходит нам сказать решенье думы
Щелкаев (в микрофон НТВ)
Единая Россия положила
В последний раз отведать силу просьбы
Над скорбною правителя душой.
Мы соберем все фракции и с плачем
Падем пред президентом на колени
И скажем громогласно и открыто,
что без него мы даже перерыва
не сможем в заседаньях объявить,
не то чтоб принять хоть какой закон.
Пока ж идите с Богом по домам,
Молитесь и пишите эсэмэски….
(Сотрудники администрации расходятся)
Ночь. Квартира в Большом Чудовом переулке.
Отец Пимен Бодунов, сын Горис Бодунов.
Пимен (пишет перед настольной лампой)
Еще одно последнее сказанье –
И летопись окончена моя.
Исполнен долг, завещанный наукой,
Я докторскую сделал, и аминь.
Когда-нибудь студент трудолюбивый
Найдет мой труд в библиотеке старой
И может быть поймет, коль не тупица,
Земли родной минувшую судьбу.
Все ниже опускается Россия,
Хоть недра наши золотом богаты,
Хоть нефть и газ нам доллары несут,
Но Бога нет в душе людей, а значит,
Все это только деньги, не поболе.
Когда-то царь царевича зарезал,
Мы ж похитрей детей родимых гробим,
Им предлагая идолов ничтожных,
Не Пушкина, не Моцарта, не Блока,
А недоумков, лгущих из эфира…
Но близок день, глаза мои устали –
Еще одно последнее сказанье.
Горис (пробуждается)
Все тот же сон. Возможно ль? В третий раз?
Пимен
Проснулся, сын?
Горис
Привет, честной отец.
Пимен.
Ну что за сон опять тебя тревожит?
Горис
Мне снилося, что лестница крутая
Меня вела на башню; с высоты
мне виделась Москва, что муравейник;
Внизу народ на площади кипел
И на меня указывал со смехом,
И стыдно мне и страшно становилось –
И, падая стремглав, я пробуждался…
И три раза мне снился тот же сон.
Не чудно ль?
Пимен
Младая кровь играет. Ты привык
К народу, он тебе что муравейник.
Когда ты выступаешь в Лужниках,
И девочки в истерику впадают,
И мальчики кричат: «Ура, Горис!»,
И взрослые танцуют словно дети….
Что думаешь о них?
Горис
Ты сам сказал –
Они, как дети.
Пимен
Страшно слышать мне,
Что люди, наделенные умом,
душой бессмертной, опытом житейским,
как дети. Значит ныне можно их
увлечь конфеткой, фразой иль игрою
и превратить в бессмысленное стадо,
бредущее за дудкой пастуха.
Горис
Но так оно и есть! Когда мне в кайф
Могу вертеть толпою, как игрушкой.
Я крикну» «Я люблю вас», мне в ответ
«А мы тебя!» Я крикну «Хой, ребята!»
А мне в ответ веселый гул толпы…
Я чувствую себя тогда царем,
Владеющим мне преданным народом.
Пимен
А, может быть, ты просто самозванец,
Игрушка для каких-то высших сил?
Когда Вишневский, твой продюсер хитрый,
Вдруг разглядел тебя на вечеринке
И вытащил из института связи
Он изменил твою судьбу. Быть может,
Ты был бы инженером не последним….
Горис
Ну, ладно, батя, эту песню я
Уж много слышал… Дай еще поспать,
А то я в Суздали вчера дал пять концертов..
Пимен.
И мне пора, пора уж отдохнуть.
(Уходит)
Администрация президента
Два чиновника
Первый.
Где президент?
Второй
В своей опочивальне.
С каким то политологом бубнит.
Первый
Так, вот его любимая беседа:
Эксперты, политологи-канальи,
Силовики, тупые журналисты…
Хотел бы знать, о чем судачит он?
Второй.
Вот он идет. Угодно ли спросить?
Первый
Как он угрюм!
Президент
Достиг я высшей власти.
Восьмой уж год я царствую спокойно,
Но счастья нет в моей душе. Не так ли
Мы смолоду влюбляемся и алчем
Утех любви, но только утолим
Сердечный клад мгновенным обладаньем,
Уж, охладев, скучаем и томимся?..
Напрасно политологи сулят
Дни долгие, дни власти безмятежной –
Ни власть, ни жизнь меня не веселят.
Предчувствую небесный гром и горе,
Мне счастья нет. Я думал свой народ
В довольствии, во славе успокоить,
Щедротами любовь ее снискать,
Но отложил пустое попеченье:
Живая власть для черни ненавистна.
Они любить умеют только мертвых.
Безумны мы, когда народный плеск
Иль ярый вопль тревожит сердце наше.
Бог посылал на землю нашу глад,
Народ завыл в мученьях погибая;
Я отворил им житницы за злато,
Что нефть дала подъемом резким цен –
Они ж меня, беснуясь, проклинали!
Ах, чувствую: ничто не может нас
Среди мирских печалей успокоить;
Ничто, ничто… едина разве совесть.
Так, здравая она восторжествует
Над злобою, над темной клеветою.
Но если в ней единое пятно,
единое случайно завелося,
Тогда – беда: как язвой моровой
Душа сгорит, нальется сердце ядом,
Как молотком стучит в ушах упрек,
И все тошнит, и голова кружится,
И мальчики кровавые в глазах…
И рад бежать, да некуда… ужасно!
Ресторан «Корчма» на Литовском бульваре
Горис Бодунов, Михаил и Варлаам – телохранители Гориса.
Варлаам.
Кокос принес?
Горис.
Потише.
Михаил.
Ну, принес.
Горис.
По дозе подготовь, зайдем к хозяйке.
(официантке) А нам вина, подруга, и поесть
по шашлычку, салат и сацибели.
Официантка.
Поосторожней будьте. Всю неделю
Минты сюда приходят, как домой.
То ль кто сбежал, то ли курьера взяли,
Но к Внуково так просто не проедешь,
Везде заставы.
Горис.
Ничего себе.
Предупреди, коли минтов заметишь.
Входят два милиционера.
Первый.
Всем оставаться на своих местах.
Корчма окружена и будет обыск.
(другому). Вон там сидит сам Бодунов с охраной,
Есть смысл поживиться. Добрый день!
Пожалуйста, давайте документы.
Горис.
Какие документы, боже мой!
Я Горис, ты прекрасно знаешь это.
Первый (достает из кармана Михаила белые пакетики)
А это не зубной ли порошок?
Поехали, друзья, его проверим.
Горис.
Ну, ладно. Сколько?
Первый
Этот разговор
Давай продолжим лучше в отделеньи.
Споешь, а мы послушаем тебя.
Горис
За это слишком дорого тебе
Платить придется. Но за то, что эта
Веселая и дружеская встреча
Не попадет в газеты, я плачу.
Первый
Ну что ж, приятно слышать.
Там машина. Поехали,
В дороге все решим.
Выходят
Москва. Дом Шленского.
Шленский. Множество гостей. Ужин.
Шленский.
Вина еще. Ну, гости дорогие,
Последний тост, традиционен он –
Да здравствует наш мудрый президент!
Благодарю, что вы моей хлеб-солью
Не презрели. Простите, добрый сон.
(Гости уходят, он провожает их до дверей).
Пешкин.
Ну, наконец-то. Показалось мне,
Что нам поговорить и не удастся.
Шленский (семье)
Ну что вы рот разинули, коровы?
Все бы вам подслушивать
Да сплетничать.
(Пешкину). Садись.
Ну что такое вдруг стряслось, Михалыч?
Пешкин.
Чудные вести я тебе принес.
Племянник мой, Гаврилов, что уже
Пять лет, как у Вишневского продюсер,
Мне сообщил… Не знаю как сказать.
Шленский
Ну что ты мямлишь? Может быть, Техас
С сегодняшнего дня край Казахстана?
Пешкин
Сейчас ты посмеешься. Бодунов
На выборы готовит все бумаги
И в президенты выставит себя.
Шленский (хохочет)
Вот это новость. Про Техас слабей.
Не стыдно друг?
Пешкин.
Послушай до конца.
Попался он с наркотиками, и,
Чтоб в будущем его обезопасить,
Вишневский, знаешь ты, его продюсер,
Задумал в думу двинуть сумасброда,
Чтобы его, ну, а скорее, деньги,
Что вложены в Гориса сохранить,
Коль вновь к нему милиция нагрянет.
Но тут приехал из Симбирска Мнишков
И говорит – А, может быть, рискнем,
Попробуем Гориса в президенты?
Он популярен, сам собой хорош,
И нагл, а это черни все любезно,
Но главное – на это деньги есть.
Шленский.
Все это, брат, такая кутерьма,
Что голова кругом идет невольно.
Сомненья нет, что это самозванец,
Но, признаюсь, опасность не мала.
Весть важная! И если до народа
Она дойдет, то быть грозе великой!
Пешкин.
Такой грозе, что ни один приемник
Венец царя не сможет удержать.
И поделом! Он будет править нами,
Как царь Иосиф, чертом будь помянут.
Что пользы в том, что явных казней нет,
Что на кону кровавом всенародно
Мы не поем хвалы Руси единой,
Что нас не жгут на площади, а царь
Свои жезлом не подгребает углей?
Уверены ль мы в бедной жизни нашей?
Нас каждый день опала ожидает –
Басманный суд, Чита и Воркута,
А там в глуши голодна смерть иль петля.
Знатнейшие меж нами роды – где?
Где Храброковский, где Лебяжьев,
Где Романовы, отечества надежда?
Заточены, замучены в изгнанье.
Дай срок: тебе такая ж будет участь,
Коль не уедешь..
Шленский
Прав кругом ты, Пешкин.
Но знаешь ли? Об этом обо всем
Мы помолчим до времени.
Пешкин
Вестимо.
Знай про себя. Ты человек разумный;
Всегда с тобой беседовать я рад,
И если что подчас меня тревожит,
Не вытерплю, Чтоб не сказать тебе.
К тому ж твой мед да бархатное пиво
Сегодня так язык мне развязали…
Прощай же, друг.
Шленский
Прощай, брат, до свидания.
Москва. 2-й Красковский проезд. Дом Вишневского
Горис и политолог Черковский
Горис.
Нет, нет, мой друг, не будет затрудненья,
Я знаю дух народа моего;
В нем набожности нет, есть исступленье.
По прежнему, он в поисках царя.
Ну, стариков не совратишь с дороги.
Кому за семьдесят, все строят коммунизм,
Кому за пятьдесят, то либералы,
То патриоты, черт бы их побрал.
Но остальные все пойдут за мной.
Я молод, я красив, талантлив, ярок,
Я за собой умею увлекать.
Поверят мне, да что там, сам я верю.
Что есть страна? Огромный стадион,
Объединенной не Кремлем, но башней
В Останкине поставленной когда-то.
Черковский.
Вспомоществуй тебе Ортега-и-Гассет.
Но и не забывай могущества науки.
Мы денег получили, будь здоров,
И силы есть хорошие за нами,
Хотя светиться очень не хотят.
Не сомневайся, продадим тебя
Так, что не только матушка-Россия,
Мир завопит: «Подайте нам Гориса!»
И как когда-то все кричали «хайль»,
Все будут «хой» на улицах кричать.
Горис
Меня не нужно продавать, и так
Меня все знают. Но пора со штабом
Поговорить.
(уходят)
Дом олигарха Мнишкова на Рублевке
(Ряд освещенных комнат. Музыка)
Мнишков
Он говорит с одной моей Мариной,
Мариною одною занят он…
А дело-то на свадьбу страх похоже.
Ну - думал ты, признайся-ка, Вишневский,
Что первой леди будет дочь моя?
Вишневский
Да, чудеса… и думал ли ты, Мнишков,
Что мой слуга взойдет на трон московский?
Мнишков
А, какова, скажи, моя Марина?
Я только ей промолвил: ну, смотри!
Не упускай Гориса!... ну и вот
Все кончено, уж он в ее сетях..
(Музыка. Горис с Мариною танцуют).
Марина (тихо Горису)
Да, ввечеру, в одиннадцать часов,
В аллее лип, я завтра у фонтана
(Расходятся. Другая пара.)
Кавалер
Что в ней нашел Горис?
Дама
Да ведь она
красавица.
Кавалер
Да, мраморная нимфа:
Глаза, уста без жизни, без улыбки.
(Расходятся; комнаты пустеют)
Мнишков
Пора нам, друг, с тобой поговорить.
Затеяли мы дело не простое.
Как будто наше дело сторона,
Но проиграем – головы не снесть.
У парня есть харизма – хорошо,
Но он пустой, как мячик для пинг-понга…
Не провалился б он в какой момент.
Вишневский
Ты не волнуйся. Знаешь, короля
Играет свита. Я ребят толковых,
Найду, что смогут убедить толпу.
Мнишков
Вот, вот, толпу, но есть еще народ,
Темны его пути, а что он скажет?
Вишневский
Народ и есть толпа, уж мне поверь.
Чем проще, чем наглее, тем успешней
Я продвигал наверх своих ребят
Не забывай, предшественники наши
Неплохо над народом потрудились,
Уничтожая умных, родовитых,
Трудолюбивых, знающих и тех,
Кто просто много задавал вопросов.
Теперь вопросов уж не задают,
а ждут ответа, а ответ готовый:
мы все дадим – свободу, счастье, деньги,
жилье, дороги, силу, черт возьми!
Мы армию свою с колен поднимем,
Всем воевать охоту отобьем…
Мнишков
Да нахрен мы нужны кому-то?
Вишневский
Вот.
Ты, Мнишков, тот, кто задает вопросы.
Мнишков
Да, да, ты прав, но знаешь ли, Россия –
Земля непредсказуемая. Здесь
По что пойдешь, то не найдешь вовеки,
Во что не веришь – с неба упадет…
Вишневский
Так было, а сейчас все, как на блюде.
У претендента рейтинг сорок пять,
А у Гориса – восемьдесят четыре.
А если прав ты, и случится что-то
Не ведомое нами, то тогда,
Закончим мы годов остаток в Ницце,
На берегу Лазурном…
Мнишков
Знаешь, брат,
Я без России не смогу, наверно.
Вишневский
Да сможешь, сможешь. Если припечет,
То лучше от России быть подальше.
Мнишков.
Оставим все; пойдем, товарищ мой,
Венгерского, обросшую травой,
Велим открыть бутылку вековую
Да в уголку потянем-ка вдвоем
Душистый ток, струю, как жир, густую,
И та еще посудим кой о чем.
Пойдем же, брат.
Вишневский
И дело, друг, пойдем.
Ночь. Сад. Фонтан
Горис (входит)
Вот и фонтан; она сюда придет.
Я, кажется, рожден не боязливым,
По скалам лазил, ночью по Москве
Ходил, оставив в номере охрану.
Но почему теперь дыханье спёрло?
Я столько баб имел, но этот трепет
Желанья меня не посещал еще ни разу…
Нет, это страх. День целый ожидал
Я тайного свидания с Мариной;
Обдумывал все то, что ей скажу,
Как растоплю гламур ее надменный,
Как предложу ей первой леди стать, -
Но час настал – и ничего не помню;
Не нахожу затверженных речей;
Любовь мутит мое воображенье…
Но что-то вдруг мелькнуло… шорох… тише…
И только ветер прошумел.
Марина (входит)
Ты здесь?
Горис
Она! Вся кровь во мне остановилась.
Марина
Горис, ты здесь?
Горис
Волшебный, сладкий голос!
(Идет к ней)
Ты ль, наконец, тебя ли вижу я,
Одну со мной под сенью тихой ночи?
Как медленно катился скучный день!
Марина
Часы бегут, и дорого мне время –
Я здесь тебе назначила свиданье
Не для того, чтоб слушать нежны речи
Любовника. Слова не нужны. Верю,
Что любишь ты; но слушай: я решилась
С твоей судьбой, и бурной, и неверной,
Соединить судьбу мою; то вправе
Я требовать, Горис мой, одного:
Я требую, чтоб ты души своей
Мне тайные открыл теперь надежды,
Намеренья и даже опасенья;
Чтоб об руку с тобой могла я смело
Пуститься в жизнь – не с детской слепотой,
Не как раба желаний легких мужа,
Наложница безмолвная твоя,
Но как тебя достойная супруга,
Помощница властителя Руси.
Горис
Дай мне забыть хоть на единый час
Моей судьбы заботы и тревоги!
Забудь сама, что видишь пред собой
Наследника властителей российских.
Хочу, Марина, чтоб ты узнала
Любовника избранного тобой,
Счастливого одним твоим лишь взором.
Ну выслушай признания любви!
Дай высказать все то, чем сердце полно!
Марина
Не время, Горис, медлишь ты, меж тем
Приверженность твоих клевретов стынет.
Час от часу опасность и труды
Становятся опасней и труднее,
Уж носятся сомнительные слухи,
Уж новизна сменяет новизну;
А президент свои приемлет меры…
Горис
Что президент? Во власти ли его
Твоя любовь, одно мое блаженство?
Нет, нет. Теперь гляжу я равнодушно
На трон его, на царственную власть.
Твоя любовь…, что без нее мне жизнь,
И славы блеск, и русская держава?
В глухой степи, в землянке бедной – ты,
Ты мне штандарт заменишь президентский,
Твоя любовь…
Марина
Стыдись; не забывай
Высокого святого назначенья:
Тебе твой пост дороже должен быть
Всех радостей, всех обольщений жизни.
Его ни с чем не можешь ты равнять.
Не юноше кипящему, безумно
Плененному моею красотою,
Знай, отдаю торжественно я руку
Наследнику московского престола,
Целованного ветреной судьбой.
Горис
Не мучь меня, прелестная Марина,
Не говори, что сан, а не меня
Избрала ты, Марина! Ты не знаешь,
Как больно тем ты сердце мне язвишь –
Как! Ежели… о, страшное сомненье! –
Скажи: когда б не новое величье
Назначила слепая мне судьба,
Когда б не был я претендентом явным
На этот мир, зовущейся Россией:
Тогда б… тогда б любила ты меня?
Марина
Ты новый царь и быть иным не можешь;
Другого мне любить нельзя.
Горис
Нет! Полно:
Я не хочу с кремлевским кабинетом
Делить любовь избранницы моей.
Так знай, что мне плевать на президентство.
Я жить хочу свободно и легко:
Петь, танцевать, чесать на стадионах…
Но год назад попал я с наркотой,
Продюсер мой Вишневский еле смог
Тогда с ментовки вытянуть меня,
И чтоб не рисковать деньгами дальше,
А вложены в меня такие бабки!,
Решил меня он двинуть в депутаты,
Но по совету твоего отца
Взял планку выше – двинуть в президенты.
И если дело выгорит, тогда
Они и пару финансистов наших,
Которых я и имени не знаю,
Страною за моей спиною будут
Спокойно править. Я же представлять
Россию буду пред своим народом
И ворохом других безмозглых пиплов.
Что скажешь ты, надменная Марина?
Довольна ль ты признанием моим?
Что ж ты молчишь?
Марина
О стыд! О горе мне!
(Молчание)
Самозванец (тихо)
Куда завлек меня порыв досады!
Никто об этом знать не должен был.
Что сделал я, безумец? –
(Вслух)
Вижу, вижу;
Стыдишься ты такой простой любви.
Так вымолви же роковое слово:
В твоих руках теперь моя судьба.
Реши: я жду. (бросается на колени)
Марина
Встань бедный болтунишка.
Не мнишь ли ты коленопреклоненьем,
Как девочке доверчивой и слабой,
Тщеславное мне сердце умилить?
Ошибся, друг: у ног своих видала
Я олигархов наших и министров;
Не для того, чтоб фраера с гашишем…
Горис (встает)
А ты не ошибаешься, Марина?
И фраер в себе качества таит
Достойные кремлевского штандарта,
Достойные руки твоей бесценной…
Марина
Достойные сырой ментовки, дерзкий!
Горис
Виновен я: гордыней обуянный
Обманывал я близких мне людей,
Я миру лгал, но не тебе, Марина,
Меня казнить: я прав перед тобою.
Нет, я не мог обманывать тебя.
Ты мне была единственной святыней,
При ней же я притворствовать не смел;
Любовь, любовь ревнивая, слепая,
Одна любовь принудила меня все высказать.
Марина
Чем хвалится, безумец!
Кто требовал признанья твоего?
Уж если ты, марионетка наглый,
Сумел так ослепить двух динозавров,
Так должен уж по крайней мере ты
Достоин быть успеха своего
И свой обман столь наглый обеспечить
Упорною глубокой, вечной тайной.
Могу ль, скажи, предаться я тебе,
Могу ль забыть свой род и стыд девичий,
Соединить судьбу мою с твоей,
Когда ты сам с такою простотой,
Так ветрено позор свой обличаешь?
Он из любви со мною проболтался!
Дивлюся: как перед моим отцом
Из дружбы ты доселе не открылся,
От радости не выступил в эфире,
Не спел об этом в Юрмале, об этом
Попробуй-ка Вишневскому скажи.
Горис
Клянусь тебе, что сердца моего
Ты получить одна могла признанье.
Клянусь тебе, что никогда, нигде,
Ни за столом, ни на пирушке шумной,
Ни в дружеском заветном разговоре,
Ни под ножом, ни на допросе жестком
Не выдаст этих тайн мой язык.
Марина
А если я раскрою твой обман,
И все узнают, кто ты есть на деле?
Горис
Ты думаешь, что я тебя боюсь?
Что больше веса у гламурной девы,
Чем у артиста, что известен всем,
Фанаты чьи ночь под окном ночуют?
Не думаю, Марина. И к тому ж,
И твой Вишневский, и отец твой Мнишков,
И кто за ним стоит, ты их не знаешь,
Все в курсе и поболее тебя. Но я им нужен,
Как лицо, как образ, марионетка,
Можешь так ты думать. Но поглядим
Готов ли кукловод руководить
Горисом Бодуновым. Одно скажу,
Коль слово скажешь ты,
Тебя легко, дружок, молчать заставят,
И ни отец тебя ни защитит,
Ни все твои друзья. Прощай
Марина
Минуту.
Я, наконец, услышала слова
Не мальчика, но мужа. Я готова
Забыть всю ахинею, что ты нес.
Но я должна сказать тебе, Горис,
Ты многого еще не понимаешь.
Послушай, на кону не имидж твой,
Не банк, не всероссийская забава,
А власть. Большая власть, а это то,
Что или убивает, или славит.
Коль промахнешься, голова твоя
Недолго на плечах еще побудет.
А если победишь, получишь все,
Меня получишь, но, поверь, блаженство,
Что подарю тебе, померкнет
В сладчайшем ощущенье, что ты первый,
Единственный, что целая страна
У ног твоих, как сцена, как паркет,
Как стадион, опасный, но послушный.
Пойми, игрок рискованной игры,
Назад уже давно дороги нету.
Иди на Кремль, Горис, а до того,
Любви речей не буду слушать я.
(Уходит)
Горис
Нет – легче выступать на стадионе
Или хитрить с очередным экспертом,
Чем с женщиной. Черт с ними; мочи нет:
И путает, и вьется, и ползет.
Скользит из рук, шипит, грозит и жалит.
Змея! Змея!.. Недаром я дрожал.
Она меня чуть-чуть не погубила.
Но решено: пора идти на Кремль.
Санаторий «Тверской лес»
Горис и Пешкин.
(В отдалении лежит побитый политолог)
Горис
Мой бедный политолог, что же так
Недобро с ним сегодня обошлись вы?
Кампанию он бодро начинал.
Мой бедный политолог!
Пешкин (про себя)
Что же он
Жалеет политолога, когда
По рейтингу мы отстаем на восемь,
А то и десять пунктов.
Горис
Господа!
Сраженье проиграли, но война
Еще не кончена. Пиарщики-злодеи,
Проклятые! Вы, вы сгубили нас.
Не сделали и трех часов эфира.
Я их ужо десятого уволю
Разбойники!
Пешкин
Кто там не виноват,
Но все-таки мы начисто разбиты.
Горис
А дело по началу было наше.
Объехали сто тридцать городов,
Везде нас люди на ура встречали.
Но не пробиться на ТВ, что делать?
Они стоят, как запорожцы против
Турецкого иль польского отряда.
Вот вы бы отработали так бабки,
Что нам на первый шаг перевели…
Ну, вольные сыны эфира, браво!..
А молодцы! Ей-богу, молодцы!
Люблю за то – из них уж непременно
Составлю я почетную дружину.
Пешкин
А что сегодня всей команде делать?
Горис
Сегодня пить не будем. Будем спать.
А завтра уж к обеду будем в Риме.
Там отдохнем.
Пешкин
Желаю спать спокойно.
Разбитый в пух и прах, в долгах и бедах
Беспечен он, как глупое дитя;
Хранит его, конечно, провиденье;
И мы, друзья, не станем унывать.
Останкино
Баскевич вводит Пешкина
Баскевич
Войди сюда и говори свободно.
Итак, тебя ко мне он посылает?
Пешкин
Тебе свою он дружбу предлагает
И пост министра или зама в Думе.
Баскевич
Но я и так высоко президентом
Уж вознесен, общественное мненье
Зависит от меня. Я присягал
На верность президенту.
Пешкин
Ну и что?
Ведь президент уходит, а его
Приемник, в общем, темная лошадка.
Кто знает куда вожжи повернет.
А Горис будет президентом знатным,
Поверь мне..
Баскевич
Слушай, Пешкин, полно,
Пустого мне не говори; я знаю,
Кто он такой.
Пешкин
Мы это тоже знаем,
Но разве дело в имени его?
Сегодня важно кто за ним стоит,
Какие деньги. И поверь, Баскевич,
Нам хватит, чтобы не один канал
Купить со всеми кадрами, чья честность
Горит венцом иуды на челе.
Баскевич
Пока я за преемника стою,
Дотоле он престола не оставит.
Волков эфирных у меня довольно,
Я бонусами их одушевлю.
А вы кого против меня пошлете?
Газеты, или почту, или спам,
Числом поболее ценою подешевле.
Пешкин
Ошибся ты: и тех не набирем.
Я сам скажу, что люди наши дрянь,
Эксперты наши спонсоров лишь грабят,
Пиарщики лишь хвастают да пьют,
Технологи… да что и говорить –
Перед тобой не стану я лукавить;
Но знаешь ли чем сильны мы, Баскевич?
Не штабом, нет, не западной помогой,
Сильны мы равнодушием народным.
Его уж столько раз кидала власть,
Что верит он не слову, верит шоу,
А наш Горис завидный шоумен,
И как бы не давил его эфир,
Но люди помнят песенки его,
И молодежь его, как брата, любит.
Ведь он один из них, он также пуст,
И так же любит баловаться травкой,
И так же деньги ставит выше Бога….
Но помнит тех, кто удружил ему.
Как думаешь?
Баскевич
Узнаете вы завтра.
Пешкин
Решись
Баскевич
Прощай.
Пешкин
Подумай же, Баскевич.
(Уходит)
Баскевич
Он прав, он прав; везде измена зреет –
Что делать мне? Ужели буду ждать,
Чтоб и меня отправили в отставку
Без денег и надежды на возврат.
Да и преемник, коему служить
Какой-то непонятный. Угадать,
Что он за человек, отнюдь, не просто.
Пусть пуст Горис, но ведь за ним стоит
Команда, что и питерских не хуже…
Но смерть… но власть… но бедствия народны…
(Задумывается)
Телепередача «Лобное место»
Пешкин
Приветствую я всех граждан России
От имени младого президента.
Он кланяться всем низко приказал.
Обширный план всех преобразований
Он скоро презентует пред народом.
Все вырастет: финансы и зарплаты,
И пенсии, и детские пособья,
Промышленность, и ТЭК, и ВПК,
Военным всем квартиры мы дадим,
А журналистам ту свободу слова,
О коей столько лет они мечтали.
А главное: Горис наш демократ,
Он разрешит нам всякие свободы,
Но и порядок тоже не забыт –
И МВД, и ФСБ, конечно,
Получат все увеличенье выплат
И расширенье льгот и полномочий.
Окажем помощь сельскому хозяйству,
Кредиты мы направим на село,
А старые долги скостим, конечно,
Дадим квартиры молодым мы семьям,
А ВВП за год увосьмерим.
Да здравствует наш президент великий,
Наш славный парень Бодунов Горис!
Народ то ли безмолвствует, то ли аплодирует.
КОНЕЦ