Как сердце скрипки в лаковой темнице,
испепелённой звуками дотла,
как память о полёте в перьях птицы,
исторгнутых из пленного крыла,
– так бьётся мысль, от ярости светла,
о немоту словесной оболочки:
останутся лишь руны, струны, строчки...
Суть – ускользнёт,
как луч сквозь лёд стекла.